ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ (12 АПРЕЛЯ)
Один из авторов экспертизы видеозаписей блогера, сделанной по запросу следствия, лингвист Мария Ворошилова настаивала, что материалы содержат «социально-опасную информацию».
— Человек, который негативно оценивает традиции религиозных и этнических групп, например, «традицию резать барана у мечети», возбуждает к этим группам ненависть? — спросил адвокат Станислав Ильченко.
— Да. Это возбуждающий признак.
— А как вы, не религиовед, пришли к выводу, что наложение нецензурной лексики на церковную музыку — оскорбление?
— Это мой конек!
— Вы в своем заключении говорите, что ролики, оскорбляют православные ценности и общественно опасны. Тоже не выходите за рамки компетенции? Вы же лингвист. И звучат ваши выводы, как готовый приговор. Вы сами-то поясните, что такое православные ценности?
— Мы со школы знаем, кто такой Иисус. Все знают о базовых ценностях и традициях.
Также Ворошилова заключила, что повторение фразы «Мусульмане вообще не классные» приведет к эффекту нагнетания, хотя сама эта фраза безобидна.
ДЕНЬ ДВЕНАДЦАТЫЙ (13 АПРЕЛЯ)
В суде допросили еще одного автора экспертизы, на которой строится обвинение, религиоведа Алексея Старостина. В своих выводах он употреблял слово «богохульство» и ссылался на внутрицерковные документы.
— Зачем вы анализировали ролик «Анус себе заблокируй, Роскомнадзор»? — поинтересовался адвокат Ильченко. — Следователь попросил?
— Нет, это моя инициатива. Я посмотрел около ста роликов, — ответил Старостин, уточнив, что смотрел их еще до получения запроса на экспертизу.