Пластмассовый мир победил
В Евангелии Христос всех призывает не заботиться о том, во что одеться: Не заботьтесь и не говорите: что нам есть? Или что пить? Или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду (Мф. 6: 31–32).
Это же чисто панковский призыв к бунту против социальных норм! Попробуйте пойти в театр, не заботясь о том, чтобы платье было хотя бы отглажено. Что, слабо? Я так и думал.
А вот монахи не заботились. По древним правилам, их ряса должна быть как джинсы панков – такой же рваной, чтобы даже нищий на нее не позарился. И тертые джинсы, и монашеская ряса – символы бунтарства.
В случае монахов это бунт против попсового христианства. В Риме император был законодателем мод, и Константин сделал христианство мейнстримом. Церковь захлестнули люди, крестившиеся ради продвижения по службе или просто чтобы быть в тренде.
Некоторые, наблюдая, как в Церковь набирают по объявлению, захотели убежать от всего этого в пустыню. Так появились монастыри. И пока гламурные столичные епископы примеряли императорские митры, в монастырях бородатые дядьки носили детские шапочки – куколи.
Приколисты… Это как сегодня ирокез.
Потом что-то пошло не так: панки и монахи стали сильно заботиться о том, чтобы дырки на штанах и рясах были правильной формы. Ведь иначе их спутают с металлистами и мирянами! Очень скоро так одеваться стало модно. Джинсы и рясы из символа протеста против попсы сами превратились в магазинные бренды.
И это касается не только монахов. Христианство в целом зародилось как религия протеста: все любят ближних, а ты люби врагов; все делают себе начальников, а ты делай всех братьями; все умрут, а ты воскресни. Hack the system – хакни систему!
Но прошло время, и мы стали субкультурой, где каждой бабушке нужно «пояснить за шмот», а каждому батюшке доказать, что ты «тру», без подделки.
«А в горле сопят комья воспоминаний»
Но не все так плохо. Даже в системе есть свои люди.
Как-то в Израиле женщину из моей группы не пускали в греческий монастырь из-за открытых плеч. Тогда я дал ей накинуть свою рясу. Монах-привратник сначала офигел, а потом заорал, что теперь не впустит и такого идиота, как я. Тогда к нему подошел второй, в оборванном подряснике, двинул тому по загривку и со словами «Punks аге not dead» – «Панки живы» – пропустил нас в обитель.
И тут я понял – рек Бог жив!
Я православный, и мне нечего надеть
«По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете носить платки и длинные юбки. И не стригите бород, чтобы вас не спутали с буддистами».
Что-то не так с этой цитатой, правда? Да, но еще что-то не так с теми, кто задается вопросом «как должен выглядеть православный человек» и начинает рассуждать об одежде. В такие минуты мне кажется, что когда Христос говорил «не заботьтесь, во что одеться», Он имел в виду «не заботьтесь, во что именно одеться».
Один мой знакомый епископ как-то сказал: «Была бы моя воля, я бы заставил монахов постричься налысо и ходить не во всех этих мантиях и клобуках, а в джинсах». Когда я это услышал впервые, то подумал: «Хорошо, что я не монах». А теперь понимаю, он прав. Очень часто то, что должно помогать, наоборот, мешает и отвлекает от главного. И тогда, бывает, вместо молитвы носят в руках четки, вместо скромности – длинную юбку от «Прада» ит. д.
Но я иду дальше, чем тот владыка. И когда меня спрашивают: «Как же должен выглядеть православный человек?» – я отвечаю: «Как святая Мария Египетская», то есть голым. Она не носила клобук и четки, по ее виду нельзя было понять, мужчина это или женщина и какой национальности. Можно было понять только одно. Она – христианка. Потому что она была одета не от «Версаче» и не от «Софрино», а от Христа. Точнее, во Христа.
Надеюсь, понятно, что я никого не призываю к эксгибиционизму. Но на всякий случай, чтобы было понятнее, расскажу одну историю. Мне ее рассказал мой семинарский преподаватель.
Он ехал с другом на машине в Псков. Тот вез его в гости, жена наготовила еды, дети – стихов. Под Изборском был очень густой туман, из которого вдруг вырисовался силуэт – прямо посреди трассы. От силуэта несло водкой, поэтому решено было взять его с собой. Собьют ведь в тумане. Тем более тот шел в направлении Пскова. Всю дорогу он бессвязно мычал и матерился. А потом немного протрезвел, понял, что его везут в Псков, и как заорет: «Да вы кто такие?.. Куда вы меня?.. Мне в Печоры надо!» И тут его стошнило, прямо в машине. Мужичок попритих, думал, что его сразу же выкинут. Но друг рассказчика дал ему тряпку, позвонил жене, чтоб не ждала, и молча поехал в Печоры.
