Так вот, поглядывая искоса на эту фуражку, она начинала самую важную для себя часть встречи. Тихое, осторожное расследование на тему: кто вы, генерал Белугин? С кем вы? Простой ли вы обаятельный солдафон, гуляющий от страшненькой женки, или ищущий, болеющий за родину душой русский офицер. Если так, то неизбежно же вы должны понять, какое это чудо, что они вот так встретились, такие два незаурядных человека. И у них не просто пошлый роман, а «душ трагических сплетенье во имя русского орла».
Генерал слушал внимательно, но в ответ все больше помалкивал, не спешил выплеснуться со встречными откровениями, мол, мне тоже за державу так обидно, так обидно! Но чувствовалось, что слова Ларисы доходят до его каких–то скрытых, может быть, очень глубоко струн, и порой колеблют их. Чувствовалось, что постельные проповеди не пропадают зря.
Разумеется, все выглядело не так постно и пошло, как в данном описании. Лариса играла роль офицерской дочери изобретательно, не только топором правды врубалась, но и рапирой иронии ранила. Она чувствовала, что эти просветительские спектакли генералу нравились. Одно смущало, слишком медленным было его движение ей навстречу, что там за скрытые тормоза? От общей ли неразвитости, или от пороков характера задержка. Короче говоря, глуп он или труслив? Не хотелось ни того, ни другого, и еще как не хотелось.
Однажды, они встретились, как пару раз уж бывало, у входа в ресторан «Кормило». Ларисе он нравился не только из–за каламбуристического названия, но и ввиду хорошей русской кухни. Белугин был не в форме, что ей очень нравилось, а в дорогом гражданском костюме. И без букета. И сидел за рулем сам.
Сердце дамы дернулось.
Избавился от водителя, как от свидетеля?
Свидетеля чего?
Сам вышел и распахнул переднюю дверцу.
— Едем.
— Куда? — Удивилась Лариса, выразительно оглядываясь на дверь ресторана.
— Ты будешь довольна. — Улыбнулся он, слегка дернув цезарской щекой.
Оказалось, все рядом. Попетляв по переулкам в районе Остоженки, приткнулись у неприметного, но шикарно отремонтированного дома, с задрапированными изнутри окнами. Стоянка ломилась от дорогих машин.
— Что это?
— Сейчас поймешь.
Она действительно поняла очень быстро, уже в прихожей наткнувшись на подполковника Терехова, того самого, председателя русского офицерского собрания. Он был в штатском. Там все были в штатском. Но, вместе с тем, очень ощущалось, что в этих дорогих костюмах спрятано очень много военных: взрывы бодрого, хоть и приглушенного смеха в углах, то и дело непреднамеренно щелкающие каблуки, характерные прически. Но имелись и почтенные бороды с тростями. Дам — близко к нулю. Лариса специально просканировала залу. Никакой Гапы, несмотря на ее новую должность в Минобороны. Это было приятно. Теперь надо было определить тип и тон собрания. Нет, это не чьи–то беззаботные именины. Не спуск со стапелей какого–нибудь грабительского для страны проекта.
Стали проходить в следующую залу. Там было устроен презентационный зал. Мест на шестьдесят. Белугин усадил спутницу, а сам отправился в президиум. Там рядом с ним уселись еще три человека с неистребимыми признаками солидности в движениях. Такие генералы, что даже в бане будут опознаны. Лариса с чуть волнующим удивлением обнаружила, что всех трех знает. По телеэкрану. Вот это да!
Очень скоро выяснилось, что цель встречи — презентация книги одного из солидных господ из президиума. Называлась она «Глобальные стратегии и выбор России». О них и пошла речь. Главный выступающий говорил научно, длинными фразами, но все равно было легко понять, что главная его мысль проста — наступает критический момент!
Надо что–то делать!
По залу пролетел слушок — ждут Громова. Лариса приосанилась, она тоже была рада ждать Громова.
Несколько раз встречались взглядом с Белугиным, Лариса укоризненно кивала головой, что ж ты, негодник, притворялся дубиной стоеросовой, а сам вон в какие дела вхож! Он едва заметно и весьма покровительственно улыбался ей. И она прощала ему такой оттенок отношения к ней. Мужчина, способный на мужской поступок, имеет право и не на такое. Белугин только что доказал, что он мужчина, то есть человек поступка. Это ее дело болтать, зудеть, проталкиваться по–мелкому, а подлинные генералы отламывают от пирога жизни большими ломтями.
