Новый дом тёти Эльзы. Зеркала, чёрный бархат и слёзы. Мокрое кладбище. Старый дом инженера Ситникова. Сведения из криминальной хроники. Человек с тростью оказался сообразителен. Обратить время вспять можно, но как?
…Темнота, которая казалась какой-то болезненно весомой, сдавливала виски. Пётр очнулся именно от этого тугого обруча на голове, но, пошевелив ею, догадался, что это мокрое полотенце, уложенное кем-то на его лоб. Пётр открыл глаза, и это движение тоже показалось очень болезненным. Чуть приподнявшись, Пётр почувствовал на затылке большую шишку, вскочившую, очевидно, оттого, что он обо что-то ударился. Несколькими мгновениями позже он осознал, что лежит на огромном диване в большой комнате, укрытый тонким пледом.
Чуть слышные шаги приблизились к нему, и Пётр различил прямо над собой склонившуюся к нему женскую фигуру.
— Тётя Эльза, — позвал он. Впрочем, позвал очень неуверенно.
В ответ действительно раздался голос тёти Эльзы:
— Всё хорошо, Пётр. Лежи и не волнуйся. Хорошо, что ты немного поспал.
Пётр приподнялся на локте и вытер выступивший пот мокрым полотенцем.
— Боже, тётя Эльза, вы не представляете, мне сейчас приснился такой страшный сон…
— Успокойся, мой хороший, — раздался в ответ голос, очень тихий и, как показалось Петру, невероятно печальный. — Уже хорошо, уже ничего не снится, ты у нас дома, на Невском…
— На Невском? — Пётр подскочил как ужаленный, испугавшись собственного изумления. — На Невском?
Тётя Эльза включила свет, и Пётр увидел, где он находится. Огромная комната занимала, как показалось Петру, целый этаж высотного здания. Диван, на котором лежал Пётр, был чёрным, бархатным и очень большим, такого сроду не было в доме Спасакукоцких. Не было у тёти Эльзы и такого аляповатого вечернего платья — чёрного, длинного, расшитого стразами, с неприлично обнажённой спиной. Тётя Эльза подошла к небольшому бару. Петру показалось, что она поспешно прикрыла салфеткой наполненный стакан.
— Тётя Эльза… — снова пробормотал Пётр, всё ещё не решаясь поверить, что перед ним тётя Эльза, — слишком непривычно было видеть на ней такой толстый слой косметики и такие безвкусные и огромные украшения. Кроме того, Петру показалась странной фигура тёти Эльзы — её непропорционально большая грудь как будто призвана была подчёркиваться приталенным облегающим платьем. У Петра пронеслось в голове, что вкусы Руслана Зайченко оставляют желать лучшего. Нет, без сомнения, это была тётя Эльза — такая, какой сделал её брак с человеком, ошеломляющие сведения о котором Пётр успел почерпнуть из Интернета.
— Ты, наверное, есть хочешь, Пётр? — ласково спросила тётя Эльза. — Сейчас я прикажу Наташе…
Она взяла со стола крохотный мобильный телефон и набрала трёхзначный номер. Очевидно, это был телефон внутреннего пользования для связи с обслуживающим персоналом. Она поднесла к уху трубку, но в этот момент под дверью раздался истеричный вопль, заставивший её спешно нажать кнопку сброса:
— Эльза!
Надсадный голос Руслана Зайченко нельзя было спутать ни с каким другим. Пётр внутренне напрягся, готовясь к этой ужасной встрече.
— Боже, твой дядя! Прошу тебя, не надо… — прошептала тётя Эльза, но закончить она не успела.
В сопровождении одного из своих бывших школьных приятелей Зайченко ворвался в комнату.
Пётр сразу отметил, что выглядит Зайченко ещё ужаснее, чем в годы своей юности. Дорогой пиджак был расстёгнут до середины, как и рубашка.
— Сколько это будет продолжаться? — голос Зайченко срывался на визг. — Что себе позволяет эта тварь? Я настрого запретил этому выродку самостоятельно выходить в город. Его опять нашли чёрт знает где!
Он замахнулся на лежащего Петра, но тётя Эльза ловко перехватила его руку, и, хотя невооружённым глазом было заметно, что выпить она успела изрядно, голос её неожиданно отвердел:
— Какого чёрта ты кричишь на него? Думаешь, если ты нас содержишь, можешь измываться над нами?
