Петру вспомнились вдруг слова Ситникова о том, как он удивится внешней похожести парня, с которым он заговорит. Может быть, это именно тот парень, который идёт сюда для того, чтобы убедить его, точнее, его сына принять участие в преступлении? Может быть, за всем этим стоит сам Зайченко? Может быть, это он подбил на преступный замысел своего юного родственника? Осмыслить весь этот шквал новостей Пётр не успел.
— Макс? — в голосе девушки было что-то жалкое и просительное.
Пётр не сразу понял, что она обращается к нему. Ну да, он ведь даже не потрудился запомнить, пробежав глазами газетную вырезку, как зовут его будущих детей.
Бледная высокая девушка улыбалась так же жалко, как звучал её голос. Петру почему-то стало её действительно жаль. В уголках глаз девушки залегли еле заметные морщинки, странно смотревшиеся на лице шестнадцатилетнего существа. Казалось, девушка вот-вот рухнет на колени — так отчаянно вглядывалась она в младшего братишку.
— Макс, ну… Ты поможешь мне, правда? — она села рядом с ним и прижалась лбом к его лбу. Её плачущие глаза оказались совсем близко. Петра вдруг пронзило странное ощущение того, что эта очень несчастная девочка — его дочь. И что он обязан, просто обязан ей помочь. Ему до боли непреодолимо захотелось утвердительно кивнуть головой. Кажется, это единственное, что сейчас по-настоящему было важно для этой девочки.
— Ну? — раздался сверху ещё один голос. — Доворковались?
— Серёжа?! — в голосе девушки зазвучало восхищение, смешанное со страхом. — Да, мы с Максом договорились. Всё будет хорошо.
Взгляд парня смягчился.
— Ладно, хорошо. Я сейчас выпить принесу.
Пётр почувствовал, как похолодели его пальцы. Вот он, тот самый дурацкий момент, в который его сын не смог преодолеть свою мягкость и уступчивость.
— Нет! — он выкрикнул это почти на всё кафе. — Нет! Она не отправится из-за тебя в тюрьму, грязный подонок. Тебе не удастся сделать то, что вы замыслили. Ты и твой проклятый дед. Выйди из кафе, вон он стоит на улице, и скажи ему, что я уже позвонил в муниципальную милицию. Я сказал только о том, что готовится преступление, но, если ты раз и навсегда не оставишь её в покое, я немедленно позвоню снова и скажу, что это вы, вы оба. — Его охватило желание любой ценой защитить свою дочь. — Она не пойдет из-за тебя в тюрьму. Она влюблена в тебя, как последняя дура, но она не знает, что сегодня ночью у нас ничего не получится, и нас схватят, и она отправится в тюрьму. А тебе удастся убежать, и ты никогда больше не вспомнишь о ней.
Парень изо всей силы ударил Петра по лицу. Тот отлетел в сторону, девушка же, разрыдавшись, закрыла лицо руками. Поднявшись на ноги и стараясь не придавать значения гулу в голове, Пётр вытащил Свисток. Силы были очевидно неравными, и надеяться на то, что удастся обойтись без магии, не приходилось. И тут в кафе вошёл ещё один мальчишка. Тот самый обладатель красной куртки с дурацким капюшоном, которого Ситников час назад так внимательно рассматривал в бинокль.
Он направился было к стойке, однако увидел сестру, которая беззвучно плакала, опустив голову на согнутые в локтях руки.
Мальчик, который был точной копией Ларина Петра, — разумеется, это был настоящий Макс, братишка расстроенной девушки, — сразу же заметил парня, который был точной копией Руслана Зайченко, но, взглянув на него лишь мельком, быстро подошёл к сестре и неуверенно подёргал её за рукав. Та подняла голову и раздражённо прокричала:
— Ну что тебе ещё надо? Нет так нет. Всё, ступай в свою поганую школу!
Однако мальчик не спешил уходить.
— Марго, может, всё-таки не надо, а? — услышал Пётр. В голосе мальчишки чувствовалась подлинная боль за происходящее с сестрой.
Девушка снова заплакала, беспомощно ища глазами юного Зайченко. Однако тот даже не смотрел на неё. Пуская в сторону очистительной поглощающей установки сигаретный дым, он застыл с каменным выражением лица.
Девушка повернулась к брату и что-то горячо ему зашептала. Пётр увидел, как наморщились и задрожали губы мальчишки. По лицу того было видно, что его способность противоречить девушке иссякает.
