— Ничего не бойся, хорошо? Он больше не будет к тебе приставать!
Они дошли до угла, когда пришедший в себя Зайченко выскочил из кафе. Всякие мысли об Эльзе его сейчас оставили. Впервые его посрамили, и сделал это какой-то малолетка. Догнать и размазать обидчика по асфальту — единственное желание, которое сверлило сейчас мозг Руслана.
— Ступайте в школу, — бросил Пётр парочке, которая, кажется, начала находить общий язык, чему поспособствовала минута опасности.
Сам он помчался по улице вперёд, оставаясь в поле зрения Руслана. Тому не составляло особого труда догнать его, и Пётр, слабо представляющий себя в роли участника уличной потасовки со старшеклассником, увидел своё спасение в виде двух парнишек, своих ровесников в пионерских галстуках, катящих навстречу большой картонный ящик, набитый бумагой и старыми газетами. Очевидно, детишки собирали макулатуру. Их добыча покоилась на металлической тележке на колёсиках.
— Ну-ка, стоп, ребята. Я у вас позаимствую ненадолго эту штуку. — Пётр молниеносно отставил в сторону картонный ящик и вскочил на тележку, которую низкая ручка мешала превратить в подобие полноценного самоката — такого же, как его собственный, оставшийся в лаборатории Ситникова.
Заклинание Ускорения он бормотал на ходу, отталкиваясь со всей силы правой ногой от песчаной, утрамбованной тысячами ног улочки и разгоняя машину в сторону асфальтированной центральной улицы, ведущей к центру этого скопища бараков и пятиэтажных серых кирпичных зданий.
— Смотри, едет! — послышалось сзади восхищённое восклицание мальчишек.
Увидев, что малолетка снова непонятным образом его перехитрил, Зайченко побежал со всех ног. Его компания восприняла это как указание не отставать и тоже прибавила ходу. Пётр на первом же перекрёстке едва не врезался в проходящую мимо мусорную машину, совершающую объезд домов с целью опорожнения мусорных баков. Недолго думая, он ухватился за железную перекладину, служившую каркасом, опоясывающим контейнеры для мусора.
Однако Зайченко, которому кровь ударила в голову, сдаваться не собирался. Он на ходу вырвал велосипед из рук какой-то зазевавшейся девчонки и рванул за мусорником.
Водитель сам не понял вначале, почему его добитая машина вдруг пошла вдвое быстрее. Однако по потрясенным взглядам и возгласам прохожих, попадавшихся ему навстречу, он догадался, что сзади машины происходит что-то неладное. Решив посмотреть, что у него там привлекает всеобщее внимание, он затормозил так резко, что Пётр, чтобы не попасть под колёса, вынужден был немедленно отцепиться и объехать машину, оказавшись почти под колёсами велосипеда Зайченко. Однако тут на проезжую часть выскочил водитель мусорной машины и, возмущённый тем, что какие-то сорванцы затеяли гоночное состязание прямо на проезжей части, догадался, что как раз эта парочка попыталась поозорничать, цепляясь за выступающую железяку его машины. Водитель, громила нешуточного роста, решительно дёрнул к себе велосипед Зайченко, стащил того с сиденья и энергично отвесил ему пощёчину. Зайченко, лишённый возможности сказать что-то в своё оправдание, глотал воздух подобно рыбе, выброшенной на берег мощной волной. Его волосы взмокли, глаза мученически горели. Водитель же продолжал его тузить, дав Петру отличную возможность сделать крюк по параллельной стороне улицы, вернуться к мальчишкам, взбудораженным приключением, которое им пришлось наблюдать, и царственно поставить перед ними их тележку.
…Пётр направился в сторону школы. Поначалу он засомневался в том, что его присутствие будет таким уж необходимым, и задумался, не лучше ли предоставить Спасакукоцкого и Капитанову самим себе, самому же податься в лабораторию Ситникова, для чего требовалось проехать электричкой несколько станций. Но тут он подумал о том, что взбешённый вечером неудач Зайченко может всё-таки прийти на вечер (хотя логичнее для него, с точки зрения Петра, было бы отсидеться дома и не выставлять себя на посмешище) и как следует отыграться на своём полубеспомощном противнике. Тяжко вздохнув, он двинулся к школе.
