– Не смей ко мне прикасаться!
Раймонд улыбнулся.
– Мне показалось, тебе это нравится.
– Это тебе только показалось! – ответила Патриция.
Он рассмеялся каким-то дьявольским угрожающим смехом.
– Несколько минут назад ты была готова умолять меня не убирать руку, не так ли?
– Не так. – Патриция отрицательно замотала головой.
Раймонд придвинулся к ней и заглянул прямо в глаза. Она ощутила его свежее дыхание, его запах, и почувствовала, что готова раствориться в нем.
– Я готов доказать свою правоту, – прошептал он, с удовлетворением рассматривая ее потемневшие от возбуждения глаза, ее разрумянившиеся щеки.
Только не это! – подумала Патриция, охваченная паникой. Если он меня поцелует, я пропала…
– Не стоит ничего доказывать, прошу тебя, – пробормотала она с мольбой и отвернулась.
Раймонд протяжно вздохнул и поинтересовался:
– Хочешь узнать, что еще рассказал мне детектив?
Патриция ответила не сразу.
Наверное, о причинах моего побега из Шотландии ему не доложили, решила она. В противном случае он уже не обвинял бы меня в смерти Малькольма. Или… Быть может, отношение ко мне бывшего мужа вовсе не кажется ему возмутительным?
Нервно сглотнув, она кивнула.
– Да, я хочу знать обо всем.
Раймонд провел рукой по ее волосам.
– В данный момент у тебя нет мужчины. И не было, по крайней мере, на протяжении прошлых трех лет. Одна из двоих соседок, та, что живет напротив, переехала в ваш район именно три года назад. – Он улыбнулся. – И все о тебе знает.
Патриция почувствовала себя ужасно незащищенной.
– Есть у меня мужчина или нет, тебя абсолютно не касается!
Сначала она не встречалась ни с кем, потому что была замужем. Потом, после смерти Малькольма, в ее сердце продолжал существовать страх перед мужчинами. Куда же сейчас подевался он? Почему не гнал ее прочь от Раймонда Бейнза – наиболее опасного из всех представителей мужского пола?
– Меня касается все, что связано с тобой, – сказал Раймонд. – Скоро ты станешь моей женой, а позднее – матерью моих детей!
– Не стану! – упрямо заявила Патриция. Она решила, что должна повторять это как можно чаще, чтобы, в конце концов, он понял, что зря старается.
Раймонд не пытался спорить.
– Твоя соседка сообщила также и о том, что ты находишься на грани нервного срыва, – продолжал он спокойно.
– Какие глупости! – Патриция фыркнула.
– Она говорит, что спишь ты крайне мало, постоянно ездишь к бабушке в больницу, занимаешься с учениками, иногда подрабатываешь в колледже и уделяешь много внимания своим детям.
Каждое его слово больно било по самолюбию Патриции. У нее было такое ощущение, что ее насильно раздели перед толпой людей и выставили на всеобщее обозрение.
– Да, я забочусь о своих детях и навещаю бабушку в больнице… – пробормотала она утомленно. – Что в этом особенного?
Раймонд нежно провел рукой по ее плечу.
– Неужели ты не понимаешь, глупенькая, что твоя жизнь резко изменится к лучшему, если ты выйдешь за меня замуж? Я буду заботиться о тебе, оберегать тебя от всех невзгод. Мэри продолжит у нас работать. Мне кажется, они уже нашли с Эндрю и Сьюзен общий язык. – Он выдержал непродолжительную паузу. – А самое главное, у детишек будет и мама, и папа, им это необходимо.
Если бы он только знал, как ей хотелось подарить своим малышам это счастье! О создании крепкой, дружной, полноценной семьи она мечтала с ранней юности. Поэтому, наверное, и выскочила замуж в столь раннем возрасте.
– И за лечение твоей бабушки буду платить я, – добавил Раймонд.
На мгновение Патриции показалось, что в его глазах появилось сострадание и сочувствие. Ей вдруг захотелось уткнуться в его сильную грудь и по-детски безудержно расплакаться.
Но она взяла себя в руки и произнесла негромко и сдержанно:
– Я должна находиться рядом с бабушкой.
– Дорогая моя, сейчас ей нужна не ты, а помощь профессионалов. По словам ее лечащего врача, она частенько вообще не может вспомнить, кто ты такая.
По спине Патриции пробежал отвратительный холодок. Раймонд говорил правду.
– Тебе необходимо как следует отдохнуть. Ты измождена и измучена, – сказал он.
Неожиданно для себя самой Патриция рассмеялась.
