– Правду говоря, думаю завернуть к общему нашему приятелю, Лаймхаузу.
– К этому полудурку, – хмыкнула Мари.
– Не просто полудурку, а к хорошо информированному полудурку. Он живет все там же, в Метро?
– Oui, плесневеет под землей.
Гомес похлопал Мари по широкой спине.
– До чего же прятно, chiquita, встретить тебя снова, особенно – в такое сентиментальное время года.
Сунув в руку женщины десятидолларовую бумажку, он быстро зашагал через улицу.
Под аркой оказалось большое отверстие в земле. Две ярко светящиеся стрелы указывали на широкую лестницу, ведущую вниз.
Еще раз медленно, внимательно оглядевшись по сторонам, Гомес направился в подземный район Парижа.
* * *
А Джейк тем временем оказался на левом берегу Сены в увеселительном заведении, известном как «Хот-Клаб». Этот клуб специализировался на голографических и андроидных воспроизведениях американской джазовой музыки двадцатого века. Сегодня на первом этаже Джелли Ролл Мортон и Ред Хот Пепперс играли на маленькой, парящей над полом площадке. В зале, окутанном облаками искусственного сигаретного дыма, сидело не больше десятка клиентов.
На втором этаже Джейк пробрался через другую, столь же задымленную комнату, на этот раз – с пятнадцатью клиентами. За роялем цвета слоновой кости, установленным в углу, сидел сам Арт Тэйтам.
Через высокую узкую арку дверного проема Джейк вышел на пандус, а по пандусу поднялся к весьма крепкой на вид двери с надписью «УПРАВЛЕНИЕ».
Он два раза постучал.
Никакого ответа.
Джейк постучал снова.
На этот раз толстая металлическая дверь приоткрылась на несколько дюймов.
– Oui?
Было странно, как это шепот может быть визгливым.
– Пепе, это я, Джейк.
– Джейк... какой?
– Джейк Кардиган. Мы говорили с тобой по видеофону десять минут назад.
Дверь приоткрылась чуть шире.
– По виду вроде похоже на тебя, mon ami.
– Вполне естественно, Пепе, так как это и вправду я. Ладно, впусти меня, и поговорим.
Дверь приоткрылась еще, но лишь настолько, чтобы Джейк мог боком протиснуться в холодную, тускло освещенную рубку управления аппаратурой «Хот-Клаба».
Пепе Нервьез, крошечный узкоплечий человек с запавшими глазами и большим острым носом, обладал крохотными усиками, напоминавшими клочок ваты, и туго вьющимися седыми волосами.
– Закрывай дверь быстрее, пожалуйста, – попросил он и бросился на свое рабочее место, к пультам управления, перед которыми стояло высокое мягкое кресло. Ряды мониторных экранов показывали все происходящее на пяти этажах джаз-клуба. Схватив наушники, Пепе несколько секунд напряженно вслушивался в музыку, исполняемую группой Джелли Ролла Мортона.
– Merde, труба опять барахлит.
Он осторожно повернул одну из ручек на пульте.
– Как тебе кажется, так лучше?
Сняв наушники с головы, он протянул их Джейку.
Джейк проигнорировал и вопрос, и предложенные наушники.
– Из разговора по видеофону я понял, что ты продолжаешь заниматься информационным бизнесом.
– Продолжаю, oui, продолжаю.
Уронив наушники на пульт, Пепе Нервьез вытащил из кармана носовой платок, вытер пот со лба, сунул платок обратно в карман и схватил другие наушники.
– Нет, non, non Dieu![21] Они подсунули нам для оркестра Дюка Эллингтона дефектного Кути Уильямса. Ты только послушай, какой ужасный глухой звук.
– Чего-то ты сегодня малость дерганый.
Прислонившись к стене, Джейк внимательно разглядывал Пепе.
– Управлять одновременно пятью джазовыми концертами, каждый из которых должен звучать идеально, – тут задергаешься.
Пепе ткнул пальцем в кнопку на правом пульте.
– Теперь придется подключать к эллингтоновской команде новую трубу.
– Значительно более нервный, чем когда мы виделись в последний раз.
– Так сколько лет прошло, mon ami. – Через плечо Пепе бросил взгляд на Джейка. – Не забывай к тому же, как меня называют. Пепе Нервьез[22]. Ты же понимаешь, что это не ненастоящая фамилия, а прозвище, и прозвище это мне дали потому, что я действительно всегда очень нервозный. Все время взвинченный. А это еще что такое?
Вскочив на ноги, он с несчастным видом указал на один из экранов.
– Бад Пауэлл свалился с табуретки.
– Слушай, Пепе, – сказал Джейк. – Я вот тут подумал – наверное, ты сегодня слишком занят и не сможешь поговорить со мной о деле.
