Судя по мертвенно-белым лицам брата и Дарракши-Лан, те действительно знали. Устало вздохнув, я спрятала лицо на груди у полукровки и почувствовала, как усилился шум в ушах.
-- Эль... -- от былого высокомерия и холода в голосе Дантариэля не осталось и следа.
-- Все правильно, я сама виновата, -- хрипло проговорила я, не повернув головы. -- Но давайте поговорим об этом дома. Дес...
-- Знаю, тебе срочно нужно в академию.
-- Что с ней? -- принц, наконец, соизволил обратить внимание на мое состояние.
-- Не знаю, -- голос Десмонда звучал напряженно, -- Это началось перед вашим появлением. Похоже, Эль лишилась способности блокировать разум и теперь чувствует боль тысяч людей. Не представляю, как она до сих пор держится и почему это вообще произошло. В академии стоит защита, там ей станет легче.
-- Но почему ты нам ничего не сказала?! -- буквально взревел обеспокоенный Крил.
-- Дес, -- поняв, что еще немного и закричу от переполнявших меня эмоций, я до крови прикусила губу и вцепилась не гнувшимися пальцами в его рубашку. -- Пожалуйста...
-- Я сам ее понесу, -- голос Дантариэля раздался прямо над моим ухом, и я почувствовала, как оказалась в его руках. -- Все хорошо, лиарни, скоро ты будешь в безопасности.
Моего лица коснулся свежий ветерок, а потом я оказалась верхом на лошади и едва не скатилась обратно. Но упасть мне не дали, устроившись за моей спиной и крепко прижав к своей груди. Дан. Само присутствие принца приносило облегчение, словно его необычная аура давала защиту и мне, опутав, словно кокон. Мольбы и стоны умирающих, крики больных людей -- всё доносилось до меня теперь будто издалека, не так резко, как раньше. Я вздохнула с облегчением и сильнее прижалась к мужчине, мгновенно забыв все жестокие слова, что он наговорил в пылу ярости. Я сама была виновата, что заставила их так волноваться, этого ни моя семья, ни друзья не заслужили. Поэтому глупо было бы обижаться на Дана за тот срыв, даже если это и причинило мне боль. Ведь ему было гораздо хуже все эти дни.
Защиту академии я почувствовала сразу -- голова словно опустела, а в ушах зазвенела поразительная тишина. Спокойствие. О боги, как же это было прекрасно! Открыв воспаленные глаза, я с облегчением посмотрела на возвышавшееся над нами строение, впервые так остро ощутив себя здесь как дома.
-- Как ты? -- осадив лошадь, Дантариэль спрыгнул на землю и обеспокоенно взглянул на меня.
-- Лучше не бывает, -- я не смогла сдержать радостной и несколько вымученной улыбки. -- Лира...
-- С ней все в порядке, скоро ты ее увидишь, -- мужчина протянул руки, легко спустил меня вниз и, вновь прижав к себе, внес в здание. -- Эль, я... -- он глубоко вздохнул. -- Прости меня.
-- Нет, -- я покачала головой и заметила, как напряглись его руки. -- Ты не должен извиняться, Дан, во всем случившемся лишь моя вина. Я понимаю, как, должно быть, вы переживали.
-- Эль...
-- Но поверь, -- я мягко перебила его, -- я этого не хотела. И ни на секунду не переставала думать о вас. Просто...
-- Мама! -- раздавшийся с другого конца коридора звонкий голосок заставил меня замолчать и повернуть голову. -- Мамочка!!!
Дарракши-Лан остановился и вместе со мной опустился на пол, дав возможность подбежавшей Лире прижаться ко мне всем телом. Крепко обняв зарыдавшую малышку, я почувствовала, как сжалось сердце. Сколько же горя я принесла дочери? Дан говорил правду -- девочка ужасно страдала из-за моего опрометчивого поступка.
-- Лира, -- Дантариэль ласково погладил ее по голове, другой рукой поддерживая меня за спину, и на какое-то время мне показалось, что мы обе находились в его объятиях. Но больше всего меня поразило то, что дочь не отстранилась, лишь приподняла заплаканное личико и вопросительно посмотрела на мужчину, -- твоей маме нездоровится, давай я сейчас отнесу ее в комнату и уложу на кровать, хорошо?
-- Я ее не оставлю! -- малышка упрямо нахмурила бровки.
-- Конечно не оставишь, -- он серьезно кивнул, -- ты должна будешь следить за тем, чтобы она лежала и отдыхала, пока я улажу некоторые дела, договорились?
