Медленно поднявшись на четыреста футов, пирамида замерла, отражая черной чешуйчатой поверхностью золотистое солнце, и начала грациозный разворот.
– Капитан Реддинг докладывает: «Альфа-Страйк» расконсервировала и привела в боевую готовность «сайдвиндеры», – доложил Гарсия Бакнеру по полевому телефону.
Роудс знал, что такое снаряды «сайдвиндер». Он поднял голову и увидел выстраивающиеся для удара реактивные звенья.
– Не трогайте ее, – сказал он.
Бакнер схватил телефонную трубку.
– «Альфа-Страйк», говорит Главный. Не менять позиции. «Сайдвиндеры» пускать по моей команде, ясно?
– Нет! – запротестовал Том, проталкиваясь вперед. – Дайте кораблю улететь!
По бокам пирамиды бились энергетические хлысты.
– Готовность по моей команде, – повторил Бакнер.
– Дай истребителям отбой, Алан. – Роудс стиснул запястье Бакнера. – На твои инструкции мне наплевать. Прошу тебя, дай кораблю улететь.
У Бакнера на щеках проступили красные пятна. Он вырвался.
Грани пирамиды сжимались. С них, выстреливая на сотню футов во все стороны, с треском срывались похожие на молнии голубые протуберанцы. Разогретый воздух трепетал, и пирамида казалась зыбкой, как мираж. В следующие несколько секунд звездолет сжался в фигуру сродни заостренному копью и продолжил подъем, но более энергично, быстро набирая скорость. Секунда, другая – и корабль превратился в черную полоску, улетающую к синему куполу неба.
– Лети, – сказал Рик. – Лети!
Истребители ждали, кружа на одном месте.
Бакнер открыл рот.
Роудс дотянулся до кабеля и выдернул его из корпуса полевого телефона.
Акустический удар сбил стервятников, рыскавших в потревоженном воздухе, и взметнул пыль на тридцати квадратных милях техасской пустыни. Звездолет как бы удлинился и темной нечеткой полоской стремительно ушел в безоблачное небо. Он пронесся мимо кружащих истребителей так, словно те были нарисованы на небесной синеве, и исчез в лиловом мерцании.
Налетевший на мост ветер взъерошил волосы, поиграл одеждой и просвистел над уцелевшими крышами.
– Сэр? – Уинслоу говорил хрипло, неторопливо. Роудс подумал, что этих мальчиков из правительственных отделов безопасности высшего уровня, должно быть, выводят в инкубаторе. – По-моему, это было ваше последнее действие в качестве представителя Военно-воздушных сил США.
– Поцелуй меня в задницу, – буркнул Роудс и добавил, обращаясь к Бакнеру: – И ты тоже.
Он вгляделся в небо. Истребители шли на посадку. Все кончилось, осталось только прибраться.
У северной оконечности моста затормозил грузовик с красным крестом. Задняя дверь открылась, выскользнула лесенка. В кузове были койки, кислородные баллоны и маски, запас медикаментов и два санитара.
– Пора ехать. – Бакнер жестом поторопил Роудса.
Полковник сделал с помощью Зарры несколько шагов и внезапно остановился. Солнце прошло четверть своего пути к зениту, небо постепенно выцветало. Предстоял очередной чудовищно жаркий день. Роудс обернулся и еще раз взглянул на Коди, Рика, Миранду, Джесси, Тома и их дочурку. Ее не разбудил даже акустический удар. Роудс подумал, что скоро все они так же крепко уснут. Позже придут кошмары. Но эти люди отлично справятся с ними – ведь если человек не знает, что такое терпение, он не знает ничего. «За одну ночь мы спасли две планеты, – подумал Роудс. – Неплохо для клопов».
Подставив солнцу лицо, он пошел к машине.
Джесси чувствовала, как у ее груди медленно и ровно бьется сердечко Стиви. Она коснулась лица дочки, пробежала рукой по пыльным светло-русым волосам и под ними, у корней волос на затылке, нащупала два пореза, покрытых коркой запекшейся крови. Стиви во сне заерзала и сделала обиженное лицо. Джесси убрала пальцы.
В один прекрасный день ей предстоит все рассказать дочке. В один прекрасный день – но не сегодня.
Одной рукой прижимая к себе Стиви, другой Джесси нашла руку Тома. Им надо добраться до больницы, к Рэю, но с ним все должно быть в порядке. Джесси знала, что ее сын рожден выживать. Должно быть, это фамильная черта. Они с Томом перешли через мост, а Стиви спала и видела во сне звезды.
Инферно заполонили грузовики и джипы. Несколько вертолетов неуверенно кружили над основанием улетевшего звездолета – впоследствии инженерные команды сочтут невозможным разделить его на части или же сдвинуть с места.
