Ельцин-младший мрачно выслушал распорядителя, что-то произнес в ответ, решительно схватил за руку спутницу и, развернувшись на каблуках, вышел вон.
– Представляете, – подлетела к столику возбужденная и радостная коллега, – их выставили!
– Как это? – не поняла Света. – Он же – внук!
– И что? Нет свободных мест! – злорадно объявила коллега. – Вот это будет бомба! Олигархи не приняли в свою компанию внука первого президента России!
– А кто нас спрашивал? – удивилась Светлана. – Я бы приняла. Подвинулись бы в крайнем случае.
– Нет! – возвестила Женя. – Тут высокая политика! Этим жестом сказано: ваше время кончилось, господа! Теперь вы на общих основаниях! И «Martell Grande Creation Extra» только за свой счет! Кончилась халява!
– Где ж они «Мартель» купят? Этот, новый, еще же не продают его, – снова удивилась Света. – В России только в апреле появится.
– Вот тогда и попробует! – хищно хлебнула коллега из своего бокала.
– Надо же, скромный, – продолжала размышлять вслух Светлана. – И скандалить не стал. Я бы так не ушла.
– Кто ты и кто он! – наставительно подняла палец светская профи. – Соображать надо!
Признаться, последней озвученной сентенции я не поняла.
Поискав глазами Юльку, я обнаружила ее вдохновенно отплясывающей с Властелином Горы. Рокотов подбрасывал ее вверх, как пушинку, и мое сокровище вспархивало в воздух, увлекая за собой золотые крылья плаща. Вокруг танцующей пары стояли светящиеся феи и ритмично хлопали в ладоши.
«Мне, что ли, потанцевать?» – подумала я и даже уже встала, но тут музыка внезапно оборвалась и вспыхнул яркий верхний свет.
– Tout rester sur les places! La police française! (Все остаются на своих местах! Французская полиция!) – зазвучал резкий, усиленный микрофоном голос.
Мгновенное замешательство в зале сменилось недовольным ропотом и смехом.
– Suffira! (Прекратите!)
– On en a marre! (Это смешно!)
– Да пошел ты со своим дежавю!
– Ну вот, что я вам говорила? – победно высказалась коллега. – Ничего нового придумать не могут! Сплошные répétitions!
– Мишка, ты чего меня копируешь? – завопил дядя Сема, поднимаясь от столика.
Однако то, что произошло дальше, заставило вновь всех замолчать. Зал быстро и бесшумно заполнялся французскими полицейскими. Когда они точно и грамотно рассредоточились по всему пространству, в ресторан вошла еще одна группа – с огромными собаками на толстых кожаных поводках.
– Да ну вас всех к лешему! – взвилась возмущенная коллега. – Ни ума, ни фантазии!
– Être assis! (Сидеть!) – жестко придавил ее плечо ближайший полицейский. Впрочем, тут же улыбнулся и добавил: – S'il vous plaît, soyez aimables!
Ошарашенная обозревательница плюхнулась на место.
– Да пошли вы все! – снова на весь зал крикнул дядя Сема, выражая таким образом свое отношение к бездарному плагиату.
Невозмутимый полисмен, контролирующий данный столик, сделал один короткий взмах рукой, и веснушчатый олигарх кулем повалился в проход. Это уже мало напоминало шутку.
Не понимая, что происходит, еще подозревая вторую часть удачного розыгрыша, но одновременно чисто интуитивно чувствуя первоклассный подвох внутри самой шутки, я взглянула на пятачок, где только что выплясывали Юлька и Рокотов. И тут мне стало по-настоящему нехорошо. Мощные ручищи знатного олигарха уже покоились в наручниках. Один из полицейских подталкивал его в спину, понуждая к выходу. Рядом сникшей тростинкой стояла испуганная племяшка. Феи таращили глаза на свои новые невиданные «браслеты», внезапно украсившие их запястья. Для Юлькиных прутиков наручников, видимо, не нашлось, поэтому ее просто поставили последней в колонну и повели на выход.
– Куда? – заголосила я. – Отпустите!
– Encore une! (Еще одна!) – хватая меня за плечо, громко произнес полицейский и подтолкнул прямо в лапы к другому, формировавшему колонну обреченных. Через секунду на мне щелкнуло железо, рукам стало холодно и больно, я вознамерилась было немедленно заявить о своих правах, но тут же наткнулась на внимательные спелые глаза овчарки, чья ушастая голова была как раз на уровне моего пупка, и – передумала.
«Просто более крутой розыгрыш, – утешила я себя. – Экстрим. Ладно, будет о чем написать в книге!»
