Светская беседа порхала, как легкокрылая птичка, от столика к столику, вовлекая в разговоры о погоде, природе, котировках на бирже и новом скандале в американском сенате всех присутствующих. Даже Юлька умудрилась что-то вякнуть в ответ на обращение незнакомой дамы о внезапно переменившейся температуре горного воздуха.
Чернокожий пианист за роялем наигрывал чудесные блюзы, светились декольте и голые плечи, сверкали бриллианты и прочие сапфиры-изумруды.
Было скучно.
– Дашка, может, в бар заглянем? – с тайной надеждой спросила Юлька.
– Давай, – равнодушно кивнула я.
Первым нам попался «Cigar Lounge», где вальяжно откинувшиеся в креслах мужи попивали коньячок и дымили эксклюзивными сигарами. Макса, понятно, среди них не оказалось. Поморщившись от сладкого дыма, мы направились дальше, в «Byblos Bar». Тут было несравненно демократичнее. Особенно мне приглянулись сосульки, свисающие из-под барной стойки и красиво подсвеченные розовым, словно закатным солнцем.
Сосульки выглядели настолько натурально, что я ненароком прислонилась к одной из них коленом. Нога ощутила тепло, а я – обман и разочарование.
В глубине бара за бильярдным столом шла оживленная игра. Стучали шары и слышались громкие разочарованные вскрики. Мы подошли поближе. Над дальней лузой склонилась с кием в руках высокая стройная брюнетка, полуголая и незнакомая. Над брюнеткой, обнимая ее за талию, нависал, нежно направляя кий в правильную сторону, Макс.
– Даша. – горько шепнула мне в плечо несчастная девочка.
Белобрысый ловелас, увидев нас, чмокнул в щеку красотку, что-то шепнул ей на ухо и, не спеша, приблизился:
– Привет, девчонки!
Мы дружно промолчали.
– Чего такие кислые? Вы сегодня у Рокотова зависаете? В «Bayader»?
– Пойдем, Даша! – дернула меня за руку племяшка и выскочила из бара.
Я резко развернулась, собираясь последовать туда же.
– Даша, стой! – требовательно остановил меня Макс. – Что с вами такое? Что за кипеж?
– Да пошел ты! – выплюнула я. – Сексуальный маньяк!
– Даша, – он крепко держал меня за запястье, – я все объясню!
– Не надо! – вырываясь, проскрипела я. – Иди к своей. Сколько заработал сегодня?
Он совершенно не обиделся. Видно, не считал свой бизнес чем-то постыдным.
– Да стой ты! Послушай, уведи отсюда Юльку, пожалуйста!
– Еще чего!
– Я тебя очень прошу, так надо!
– А мне можно остаться? – язвительно спросила я. – Или тоже уйти?
– Лучше бы и тебе вместе с ней, – словно размышляя вслух, ответил он.
– Тебе что, неудобно при нас пожилых теток клеить? – прищурилась я.
– Вот именно! – расцвел он. – Неудобно. Вы же завтра улетаете, вам отдохнуть надо. У вас от бессонных ночей даже цвет лица испортился!
– Пошел ты! – повторила я, окончательно вырываясь. – Альфонс недоделанный!
– Максик! Зайка! – позвала от стола брюнетка. И он, конечно же, поскакал на зов, покорно сложив лапки.
«Зайчик!» – во мне все кипело от злости. И за себя, и за Юльку.
Племяшка ждала меня за колонной, глотая слезы.
– Видела? – спросила я. – И вот по нему ты страдаешь? Да это же проститутка в штанах! Все. Наплевать и забыть.
– Да? – шмыгнула носом Юлька.
– Да! – решительно ответила я, утаскивая несчастное дитя в теплое и надежное нутро фешенебельного ресторана.
Мы успели как раз вовремя. Властелин Горы, обошедший своих гостей, взял микрофон:
– Господа, до того как все мы переместимся в «Les Caves» на традиционный Martell Voyage, предлагаю немного развлечься. Конференц-зал приготовлен для арт-охоты. Как вы помните, это совершенно не больно, даже наоборот! Приз – двадцать тысяч евро!
– Какой приз? За что? – закрутила головой я.
– Это так клево, – объяснила мне племяшка. – Папка рассказывал! Короче, арт-охота – это когда стреляют краской. Побеждает тот, кто красивее всех разрисован.
– То есть лучше всех подставился? – уточнила я.
– Дичь имеется на любой вкус. – Рокотов показал на своих улыбающихся фей. – Но если кто-то из дам хочет поучаствовать в качестве живой мишени и побороться за приз – милости прошу!
– Я хочу! – вдруг отчаянно выкрикнула Юлька и рванулась вперед, не давая мне возможности ее остановить.
– Браво, мадемуазель, – зааплодировал Рокотов. – Кто еще?
