Посередине речного русла группа вполне одетых мужчин напряженно следила за чем-то, происходящим в воде. Ближний к берегу, супруг недавней белужки и по совместительству главный казиношник бывшего СССР, громко и раздраженно что-то кричал.
Я приблизилась.
– Лиза, вылезай, хватит плескаться в этих помоях!
Синяя речка и впрямь вполне отвечала этому непрезентабельному определению: куски хлеба ноздревато пенились по поверхности, там же плавали банановые шкурки и кожура от мандаринов. Среди всего этого продуктового изобилия, игриво смеясь, выкобенивалась блондинистая Белужка. Взбаламученная шустрыми ногами вода поднимала со дна пузырьки черной икры, недоеденные куски ветчины, зеленые кружки огурцов.
– Лизка, вылезай, – поддержал товарища по утехам Леха-хозяин. – Сейчас воду спускать будем. Все засрали!
– Нет, – Белужка снова взбрыкнула ногами, подняв веер пищевых отходов, – не вылезу! Ловите меня как рыбку, сетью.
– Ну все, Леха, ты попал, – грустно доложил рыбий муж. – Ее теперь только трактором оттуда вытаскивать. Сама не выйдет.
– А сейчас тендер объявим! – нашелся Леха. Взял со стола микрофон. – Люди! Мужики! Кто хочет получить медаль за спасение утопающих?
Ответом было подозрительное молчание.
– Неужели оскудела земля русская на героев? – вопросил хозяин.
– Леха, у тебя тут что, российская территория? Неужели все-таки смог себе экстерриториальность выкупить? – изумился казиношник. – Как удалось? Сколько дал? Ну ее, Лизку, сама вылезет, как замерзнет. Пойдем, расскажи!
– Медаль покажи! – потребовала певица Набокова.
– Какую медаль? – уже успел забыть Леха.
– За спасение утопающих! Хочу медаль! Раз народную артистку не дают, буду народным героем! Показывай!
– Я тебе ее так подарю! – Хозяин, видно, смекнул, что, если рядом с Белужкой в воду плюхнется еще и бывшая княжна, войны миров не миновать. – Сейчас Лизку вытащим и подарю.
– Я не хочу просто так, – заупрямилась певица. – Я хочу Лизку спасти. Давай ты первый спрыгнешь, ее голову под воду сунешь и подержишь, а когда она задыхаться начнет, я тебе по морде дам и Лизку спасу.
– У меня еще есть медаль за отвагу на пожаре. Хочешь? Сейчас костер жечь пойдем! А эту, за утопающего, я уже обещал, извини!
Певица обиженно вильнула бедрами и пошла к столам – ждать обещанного пожара.
– Лизка, ты вылезешь или нет? – взъярился супруг. – Леха, пускай в речку кипяток. Сварим из нее уху к едрене-фене!
– Черт, хоть сам лезь, – выругался хозяин. – Есть тут кто-нибудь нормальный? Десять тысяч даю плюс к медали!
Сказано это было, однако, довольно тихо, видно, чтобы вновь не возбудилась бывшая княжна.
– Я готов, барин! – встал перед хозяином служка в красном кафтане, с рыжей, торчком, бородой.
Макс. Снова он!
– Давай! – обрадовался Леха. – Только не сильно там, чтоб синяков не осталось.
– А я еще столько же добавлю, если ты ее часа на два займешь, – шепнул рыбий муж.
Макс широко перекрестился, сорвал шапку и прыгнул в воду.
– Ах, – дугой изогнулась Белужка, – а где твои сети, рыбак?
– Сказка о рыбаке и рыбке, – почесал нос удовлетворенный супруг.
– Так вот же они, рыбацкие сети! – провозгласил спасатель, срывая с мускулистых плеч кафтан и накидывая его сверху на Белужку.
Рыбка затрепыхалась, забилась, испуская предсмертные стоны. Макс легко обернул ее кафтаном, взвалил на плечо и вылез из помойного месива. Белужка сделала вид, что находится без сознания.
Макс остановился возле казиношника и хозяина, обрадованно чокающихся за счастливое спасение утопающей.
– Барин, ручку позолотите? – раскрыл ладонь он, видно вспомнив вчерашний цыганский набор обязательных словосочетаний. – Десяточку сулили.
– Димон! – крикнул хозяин. – Чирик спасателю!
– И за меня отдай, наличмана с собой нет, – попросил белужий спутник.
– Димон, два чирика!
Макс, с драгоценной рыбиной на плече, важно удалился в сторону заслуженного вознаграждения.
Я обалдела. Вот так, значит, да? То Даша-Даша, любовь-морковь, а то первую попавшуюся шлюху из канавы вытащил и.
Разозленная, я вернулась к Юльке.
– Не нашла? – уныло спросила племяшка.
– Нет, – соврала я. – Наверное, нам с тобой показалось.
