Её щёки порозовели, она торопливо опустила глаза, я запоздало вспомнил, что Кама-сутра тоже по сути дела является тайной Древнего Востока, не менее разрекламированной, а потому торопливо поправился:
— Я хочу угостить тебя особенным чаем. Учти слово "Нет" в ответ не воспринимается абсолютно.
— Это шутка, — добавил я поспешно, замирая и ожидая её решения.
— Аластор частенько говорил мне о твоей уникальной привычке относиться к этому простому напитку как к чему-то особенному, — мягко произнесла она, и у меня в голове дифирамбы ангелы запели от её нежного голоса. — Конечно же, я хочу… — она фыркнула и улыбнулась более откровеннее, — приобщиться к этому чуду древней восточной цивилизации.
— Ну вот и замечательно, — обрадовался я, шаря рукой по полке, где в прошлый раз заныкал коробку с чаем. — Сейчас попробуешь мой ревностно оберегаемый секрет и, авось, сама понемногу станешь такой же немного чудаковатой его фанаткой как я.
— Посмотрим… — загадочно улыбнулась она и принялась за еду, а я как раз отсыпал в заварничек чай и готовился залить его кипятком.
В ожидании, пока он заварится, я успел смести подчистую всё, что положила мне на тарелку Элечка, потом потянулся за добавкой, умял и её, потом посмотрел на остатки на блюде на вид совершенно не уменьшившиеся, горестно вздохнул, с трудом подавил желание облизать и сгрызть с аппетитом тарелку, взглянул на Элечку, она как раз отодвигала от себя пустую тарелку, и подумал, что хватит…
— Я не знаю, как тебя благодарить, — начал я, заглянув в её прекрасные глаза и с трудом удержавшись, чтобы не взять её за руки, которые она словно бы случайно вытянула в мою сторону. — Впрочем, нет — знаю, — поправился я и быстро встал из-за стола — по моим прикидкам чай уже успел не только завариться, но и настояться.
Приоткрыв крышечку заварничка, я в этом убедился, порыскал по шкафчикам, ища чашки, наконец нашёл самые красивые, торжественно выставил их перед Элечкой — хо-хо, знай наших! — и принялся разливать чай, после чего рукой нащупал на столе баночку мёда, открыл её и гостеприимным жестом предложил угощаться.
— Ты прости, если я тебя обидела или рассердила вчера, — произнесла она тихо, с удовольствием принюхиваясь к ароматам чая. — Просто есть вещи, которые не все имеют право знать сейчас.
— Забудем, — отмахнулся я, с удовольствием пробуя чай. — Я уже давно решил для себя, что буду плыть по течению, принимая жизнь и обстоятельства такими, какие они есть.
— Я бы очень хотела, чтобы они тебя не коснулись… Грязное это дело. И неблагодарное…
— Я уже сказал — забыли, — повторил я. — Не хочу сейчас портить себе настроение тем, что мне хочется знать и что мне не дают узнать.
— Так получается…
— Элечка! — возвысил я предостерегающе голос.
— Моё имя Ольга, — вздохнула она, и я приподнял бровь, взглянув на неё. — Учти, его мало кто знает, мало кому о нём следует даже думать…
— А меня Андрей зовут, — игриво произнёс я, чокаясь с ней чашками. Великий Космос, какие страсти-мордасти творятся… Почему-то меня уже даже не тошнило от этой "шпиёнской" атмосферы — видать, я здорово переборщил с дозировкой её употребления, и мой организм успел выработать иммунитет.
Я пригубил чаю, наши глаза встретились, я лихо ей подмигнул, и мы — к моему неописуемому удивлению и облегчению рассмеялись. Ну и хвала звёздам! Когда люди смеются, то проблемы бегут куда подальше, как микробы и особо впечатлительные личности — от запаха чеснока.
— Тебе действительно понравилось? — робко спросила она, отсмеявшись, и я незаметно поморщился — какая же это боевая подруга? — невольно сравнивая её с Шелой, которой попробуй только заикнись, что она хреново приготовила завтрак, даже если он совершенно несъедобен. Давись, но лучше молчи. Иначе… Я улыбнулся, вспоминая.
— Мне очень понравилось. Я не абы какой гурман в области еды, но, я уверен, что такой вкуснотищи я не попробовал бы даже в каком-нибудь элитном ресторане. Было очень вкусно, — успокоил я её. — Очень!
— Я рада, — произнесла она тихо, уткнувшись носом в чашку.
— Да что с тобой? Что ты как не родная? — я потерял терпение, залпом допил остатки чая и пошёл мыть посуду, то есть складывать их в раковину — в моём времени мыть водой и какими-либо чистящими средствами грязные чашки и тарелки считается нонсенсом и почему-то верхом эксгибиционизма. — Взбодрись! Почему у тебя хорошее настроение как в бездонную бочку утекает? Что такое произошло, что ты вся такая вялая?
