Ее муж, Рональд Уэлдон, скромно выпивал за столиком, ошибочно (вследствие выпитого и от общей слабости здравого смысла) ощущая, что уже недалек тот день, когда дети страны непобедившего коммунизма смогут насладиться хотя бы сказкой "Диснейленда".
Дорогой Чуча, который тоже присутствовал на сказочном вечере, смотрел в волшебное зеркало - и не узнавал себя. Он видел пожилого профессора, немного чудаковатого, но чрезвычайно гениального. Рядом с ним стояла его спутница (явно, по виду, жена) - серенькая невзрачная толстушка. Чуча скашивал глаза вбок, на манекенщицу Линду, которую специально выписал себе из Монако месяц назад, и диву давался. То, что сам он выглядит как профессор - не удивительно, хоть и приятно. Но вот что стоящая под ручку с ним грудоногая шалава превращается в брюхастую кургузую тетку - это Чучу просто убивало. Может быть, он зря потратил на неё пятьдесят три с половиной тысячи долларов, раз она не умеет как следует подать себя в высшем художественном обществе?
Одним словом, и для детей и для взрослых в зале было навалом интересного.
За кулисами висел душный запах гримерной пудры и дешевого дагестанского коньяка, который глушили инженеры-телевизионщики. Цокая золочеными туфельками по сверкающему коридору, Элина оглядывалась по сторонам в поисках Карпуши. Но вместо Карпуши пока что под ноги ей выпал только в дым пьяный человек из мужской кабинки. На нем даже штаны были не совсем одеты, и он вовсе не пытался их натянуть и после того, как упал на холодный линолеум голой, по существу, попкой...
Но Элина не стала смотреть на стыдные дядькины вещи, и прошмыгнула мимо.
Карпуша схватил её за руку неожиданно, словно вырос из стены.
Целоваться они не умели, но человеку свойственно больше всего на свете хотеть сделать именно то, чего он делать не умеет... Впрочем, Элина в свои восемь с половиной лет насмотрелась американских эротических фильмов, и представляла себе технические детали целования. Маленький Карп был осведомлен в вопросе несколько меньше, но в конечном счете все сошло неплохо.
По окончанию сцены, в ходе которой Карпуша дважды наступил Элине на ножку, теряя равновесие, дети разлепились и посмотрели друг на друга с восторгом.
- Я так хотела подарить тебе на день рождения этот поцелуй, даже раньше обещанного... - сказала Элинка фразу, подслушанную, естественно, у матери.
- И все? - спросил Карпуша, внутренне собравшись. Он ждал ещё одного подарка, основного.
Элина позволила ему немного помучиться и стала незаметно разворачивать мятную конфету, запоздало вспомнив, что без неё нельзя целоваться, как предупреждает реклама по телевизору.
- Я поговорила с папой, - сообщила она наконец. - Сегодня утром, по сотовому. Он как раз в баню собирался. Он примет тебя на полчаса.
Карпуша понял, что партия - за ним.
Поцелуй был продублирован, уже с мятной конфетой, как положено.
Через неделю за Карпушей заехал черный бронированный "мерседес" и увез мальчика на одну подмосковную дачу. Там прошли получасовые переговоры, которые, строго говоря, продолжались около полутора часов.
Так, во всяком случае, доложили люди Редкого своему начальнику.
Редкий созвал рабочее совещание в просторном актовом зале "Аква-Банка". Но собрались тут вовсе не одни банкиры. Точнее сказать, банкиров в прямом смысле слова тут вообще не было. Евгений Иванович начал речь с краткой траурной нотки.
- Господа-товарищи! - с глубоким сарказмом обратился он к старым соратникам и приспешникам. - С глубоким прискорбием напоминаю вам о гибели Станислава Поштучнова от рук... неизвестных. Прошу почтить его память минутой...
Все встали.
- Поскольку, - скрипучим осуждающим голосом добавил один из ветеранов, - мы все помним, чей он отпрыск...
И все взоры обратились на портрет одного из бывших начальников комитета, высящийся над столом.
- Хоть и незаконнорожденный, - суровым дискантом уточнил другой ветеран, придерживающийся ещё более пуританской линии и не признававший не только новых веяний в работе госбезопасности, но и половых отношений как таковых.
Редкий призвал к соблюдению минуты, и ветераны приумолкли. Когда все сели, Евгений Иванович продолжил уже в другом тоне, вкрадчиво и деловито:
