«отныне вы будете пасти свиней». Так оно и получилось. И шло с тех пор своим обычным порядком. Папка тогда объяснил ему, что деда слишком свободный был, не захотел дышать по приказу господина. Сказал он, мол: «Пошли вон с моего луга, червяки. Не вашенское это дело, чем заниматься мне».
— Эх, глупый Деда, глупый. А мы, сынок, для того и рождены, чтоб на этом луге заниматься тем, что хозяин скажет. Хозяин, он умный, ему то всяко виднее. Но Деда не только глупый был, он еще высокий был, как дерево, и твердый, как камень. Такой твердый, что одинадцать стражей в доспехах голыми руками покалечил.
— Хорошо еще меч из сундука достать не успел, ой как хорошо, Ферро, — говорил папка. — А мамку в назидание тоже убили из-за деда, а могли и нас с тобой убить. Но господин, он вумный. Если всех убить, кто же свиней будет пасти? Жалко только, что мамку убили.
Нет, больше мамки, Ферро. И свинопас Ферро в ответ лишь грустно качал головой, не зная что нужно говорить в таком случае. «Да, Деда глупый» — иногда поддакивал он, чтобы папка не так расстраивался. Иногда Дед приходил юноше в каком-нибудь кошмарном сне. Его еле удерживают на земле десяток стражей. Лично прибывает барон посмотреть на бунтующего крестьянина, а потом принимается крепко охаживать голову железной оглобиной. Выбивает дурь из буйного рода… Глаза Деда наполняются красным. Руки связаны, тело удерживают сверху, вот он и кидается к ноге дворянина — прокусывает кожаный сапог, впивается в мясо. Укус Деда оказался, как у полярного волка, — пришлось бить мечом, пока не помер и не разжал челюсти. Барон до сих пор хромает… А потом наступила его девятнадцатая осень. А это значит скоро придут холода, и травы уже не будет так много, поэтому Ферро приходиться выгонять свиней совсем далеко от дома. Тот день, как и обычно, не предвещал ничего плохого. Свиньи разбрелись по полю. Полуденное солнце мягко грело, и ему случилось задремать. Разбудили его веселые крики и поросячий визг. Вообще господа из ближайшего замка часто проезжали мимо дома семьи Ферро. Мужчины в блестящих доспехах и красивые женщины в пышных платьях с разрезами или наоборот закрытые до шеи, отливающие серебром и парчой, так что в глаза слепит. Ферро бывало, подглядывал за ними, спрятавшись в канаве. Но не из каких-то дурных склонностей.
Просто он считал это эстетичным, как например облако в виде огромного дракона, или сытной мучной лепешки, или башмака. Он разглядывал их очень внимательно. Особенно когда на прогулку выезжала леди Нэлль. Она была самым красивым облаком. В форме цветочного лепестка. Но вид ее и пятерых спутников на этот раз не обрадовал Ферро. Из мужчин он узнал только молодого барона и его слугу. В руках у рыцарей были луки. Диких животных они в лесу не нашли. Не мудрено, старый барон любил охоту, вот и повывел всю живность из ближайших окрестностей. Благородные господа упражнялись в стрельбе из лука по живой мишени. По свиньям! Свиньям папки. Что же делать? В отчаянии Ферро заломил руки. Кони топтали землю, грозя подавить мелких хрюшек. Самый старый кабан получил уже три, а то и все четыре стрелы в хохолок. Старый уже, ему и этого более чем… Его они с отцом не раз возили на рынок, пытаясь продать. Ферро помнил, как они с отцом поднимали тушу визжащего кабана на весы. Так его никто и не купил. Старый был слишком, — значит не подходил для барского стола. С того времени и живет вместе с остальным стадом, старый нахлебник. Порой свинопас недоест яблоко, а кабанчик подойдет и прямо с руки доест, и хрюкает довольно старый хитрец. Сейчас же свинья умирала. И поросенка одного они уже копытами задавили. Ферро кинулся, было, к ним, потом испуганно остановился. В руке палка была, которой он свиней гонял. Юноша в страхе отбросил ее: подумают еще, что он их бить собрался. В детстве Папка часто пытался приучить его резать свиней. Бывало, заведет его на бойню и говорит: «смотри, Ферро, привыкай», и режет свинку. А они кричали так жалостливо, что Ферро тут же в слезах убегал, зажимая уши. Отец злился, порол ремнем, а потом и свыкся с мыслью, что у него не сын, а дочка растет. Так он и говорил иногда «Мой сын — настоящая леди, крови боится». И сейчас, как в детстве, у него аж слезы выступили, не мог он терпеть этого. Ферро добежал до рыцарей и леди, и раздвинул руки в попытке защитить старую свинку.
