– Верно! – откликнулась площадь. – Северный плут!.. Мятежник!.. Лорд-кровопийца!..
Марк схватился за голову, заорал во весь дух:
– Замолчите, несчастные!
– Сам молчи, холуй! – голос четвертого звучал куда внушительней, чем марков. – За нами правда!
– Правда!.. – вторила площадь. – Канцлер окрутил владычицу! Гнем спины, чтобы он жрал!
Сколько в толпе ушей «лорда-кровопийцы»? Уж две пары точно есть!
Безнадежно, совсем не веря в успех, Марк дернул за рукав Деда:
– Пойдем отсюда.
– Куда? – спросил слуга Ориджина.
– К шерифу.
Неожиданно Дед пожал плечами:
– Ладно, идем.
У шерифа Кейсворта был красный нос. Смачный такой, свекольный, с прожилками сеточкой. Марк хотел говорить спокойно… но, увидав этот нос, не сдержался:
– Ты совсем очумел, пьянчуга? Что допустил в своем городе?!
– По какому праву!.. – взревел шериф, а Марк оборвал его, грохнув кулаком по столу.
– Эврианов закон, шестнадцатая статья: «Подстрекательство к бунту». Виновны от четырех человек до трех тысяч! А ты сидишь, жуешь сопли!
Шериф издал грозный рык:
– Грррм! Не твое собачье дело! У нас вольный город, народ говорит свободно!
– Дурак ты набитый! Вольный город? Так это еще хуже, пустая башка! Будь у вас лорд – герцог с него бы шкуру спускал. А так – пришлет роту кайров, они вам устроят волю! Языки на копья нанижут, а кишки по заборам развесят – будет воля! Или думаешь, герцог не узнает? Лорд-тьма-сожри-канцлер – не узнает?!
– А вы кто такие? – спросил шериф чуть тише.
Марк злобно хохотнул:
– Мы, представь себе, люди лорда-канцлера. Его светлости Эрвина Ориджина личные посланники.
– Правда?.. – медленно, но все же доходило. – Я это… я сейчас распоряжусь… мы прекратим!..
– Значит, так. – Марк обошел кругом стола и воздвигся над шерифом. – Прекращать поздно: слово сказано, зерно посеяно. Потому сделаешь ты вот что. С завтрашнего дня – никаких сборищ. Кто начнет вещать – без лишних слов в темницу, пускай там вещает. Но горожан ты умаслишь, чем только сможешь. Вылижешь улицы, переловишь карманников, приструнишь хулиганов. Констебли твои берут у горожан – запретишь. Чтобы ни звездочки, чтобы только по закону – ясно тебе?! Чтобы все отныне делалось по закону! Вообще абсолютно все! Собака гавкнула – и то по закону. Если нет закона – пусть не лает! А потом развесишь по городу флаги с гербами и всех научишь орать: «Слава Агате!» Вдохновенно так, с чувством: «Слава его светлости! Слава Агате!» Понятно?
Марк ткнул пальцем в оконное стекло.
– И чтобы через неделю твой Кейсворт был образцовым прелестным законопослушным местечком. Чтобы любой северянин, приехав сюда, захотел остаться жить! Чтобы Первая Зима против Кейсворта казалась дичью и глушью! Ясно?!
Уже некоторое время шериф повторял:
– Так точно, милорд. Будет сделано, милорд. Так точно…
Наконец, Марк исчерпал запас. Перевел дух, буркнул:
– Ладно…
Шериф еще сказал по инерции:
– Будет сделано.
Помолчал, трижды шмыгнул носом.
– Так вы, милорд, вы это… не доложите?
– Мы – нет, – ответил Марк, искренне надеясь, что не солгал. – А вот за других шпионов в толпе я не ручаюсь. Потому отлови нескольких зачинщиков и показательно высеки. Прежде всех – того, что подгавкивал со ступеней. Явный провокатор.
– Будет сделано, милорд.
– Надеюсь, что будет. Бургомистру доложи, что мы заходили. Пускай тоже почешется.
– Да милорд.
– Ладно…
Марк уселся на стол. Царапнул еще взглядом по сетчатому носу шерифа. Сказал уже спокойнее:
– Вообще-то мы прибыли по другому делу. Ответь-ка на пару вопросов. В начале декабря в четырех милях от Кейсворта сгорела гостиница «Лесной приют». Что знаешь об этом?
Шериф проморгал зародыш бунта у себя под носом. Шансы, что он вспомнит что-нибудь о какой-то там гостинице, были ничтожны. Марк спросил только для очистки совести, и уже представлял себе муторный завтрашний опрос констеблей, почтовых курьеров, торговцев, глашатаев, сплетниц… Но шериф на диво ответил: «Всенепременно, милорд», – и вытащил из бюро толстенную книгу. Пролистал на начало декабря – Марк заметил, как много страниц исписано с тех пор. Похоже, все служебное рвение, какое осталось у чинуши, он направлял на ведение учета происшествий – единственное дело, ради которого не нужно было покидать кабинет…
