– Да, милорд, запись имеется. На рассвете девятого декабря хуторяне заметили дым над лесом. Придя на место, нашли пепелище и трупы. Тела похоронили, о пожаре доложили нам. Это потому, что у них, в хуторе, своего констебля не имеется.
– Сперва похоронили тела, а лишь потом заявили в полицию?..
– Что с ними еще было делать? Лес же. Не закопаешь – волки пожрут.
– Ты учинил следствие?
– Никак нет, милорд. Дело обычное: пожар. Из очага выпали угли – и готово. Да и лес этот, где гостиница, не моя забота. Мы – вольный город, а лес принадлежит баронству.
– Баронскому шерифу сообщил?
– Зачем? Случай-то ясный.
Ну, естественно…
– Шериф, а были ли в последующие дни – десятого, одиннадцатого – еще какие-нибудь ясные случаи в округе? Скажем, грабеж, разбой, убийства?.. Может, другие пожары?
– Сейчас-сейчас, милорд…
Густо наслюнявив пальцы, шериф пролистал несколько страниц. Вчитался в записи, шевеля бровями.
– Никак нет. Никакого грабежа или иного бесчинства.
– А если б случилось, ты бы знал?
Шериф как будто обиделся:
– Учет ведется аккуратно, милорд. Извольте проверить!
Да-да… Ленивый и тупой пьянчуга, о чем, конечно, знает весь город. Вряд ли он первый, к кому бегут за помощью в беде.
Но с другой стороны, шестого декабря в столицу ворвались кайры! Девятого эта новость уже разошлась по городам Земель Короны. Люди дрожали от каждого шороха, любую странную тень приняли бы за северянина. Может, в иное время они и нечасто обращались к стражам порядка, но именно в те дни!..
– Скажи, шериф: а просто подозрительные люди появлялись в Кейсворте? Или, может, проезжали мимо?
Тот перевернул страницу.
– Вот, милорд. В самом городе никого такого не было. Но есть объездная дорога через лес. Ее протоптали те, которые… Ну, недобропорядочные лица…
Ага, ясно. За проезд через город взимается путевой сбор. Кому жаль денег, объезжают по лесу. Так длится годами, вот и возникла тропа.
– И что же на объездной?
– Там дежурил констебль Оутс. Он э… присматривал за недобропорядочными лицами…
То бишь, незаконно сдирал дорожный сбор.
– И?..
– Он видел отряд всадников. Человек сорок солдат при оружии.
– Откуда и куда ехали?
– Со стороны «Лесного приюта» на север, к развилке. За городом дорога раздваивается: одна в Альмеру, вторая в столицу.
– Под чьими гербами солдаты?
– Не было ни гербов, ни мундиров. Но Оутс их не сильно рассмотрел. Он… э… как раз отошел по нужде.
Точнее, спрятался в кусты, заслышав топот копыт. Вероятно, трусость спасла ему жизнь.
– Если не видел гербов и прочего, тогда как узнал, что они – солдаты?
– Хм… Не могу знать, милорд. В докладе указал: «Проехали неизвестные солдаты», – извольте убедиться. Да и странно ли, милорд? Война же шла, всюду солдаты ездили.
Да, конечно.
– Могу поговорить с этим Оутсом?
– Да… эээ… нет, милорд. Он вроде… уехал в хутор, к матери.
– В какой хутор?
Марк узнал название, выяснил еще несколько мелочей и распрощался с шерифом.
Едва вышли на улицу, Внучок воскликнул:
– Так что, это та самая банда?!
– Ты бы еще громче закричал…
Внучок переспросил таинственным невнятным шепотом:
– Такшто, это тасамая банда?
– Восьмого утром напали на гвардейский поезд. Восьмого вечером явились в «Лесной приют». Утром девятого сожгли «Лесной приют» и уехали дальше – мимо Кейсворта в Альмеру. Очень похоже на то…
– Зачем им в Альмеру, чиф? – спросил Рыжий.
– Где-то же нужно спрятаться…
– В лесу?..
– Вряд ли. Разбойники в лесу – слишком привычное дело… Они спрятались там, где их точно никто не искал бы.
Весь смысл сказанных слов догнал Марка позже, когда уже остановились на ночлег и стали думать об ужине. Он аж сел, раскрыв рот. Поморгал, присмотрелся к идее получше.
Не с первого раза заметил, что Рыжий тормошит его за плечо:
– Говорю, чиф, может, спустимся в харчевню?
– Рыжий, дружок, сходи-ка сам и принеси мне чего-нибудь.
– Что купить, чиф?
Марк почесал затылок.
– Знаешь, дружище, я как-то растерялся среди многообразия желаний… Может, эля, а может, копченый окорок. Или сыру… или книжку интересную почитать. А лучше, все вместе. Да, брат, неси все. И не торопись – времени-то много…
– Понял, – кивнул Рыжий.
