– Было приказано взять треть дохода, – отметил Джо. – А вы гребли все подчистую.
– Не все, добрый сир, не все! Только небольшое, что влезало в мешок…
Небольшое? То есть, деньги, женские украшения, инструменты мастеров, столовые приборы… Словом, все, что можно легко продать. Сейчас горожане потрошили фургоны, возвращая свое добро.
– Я открою черный ход, – постановил Бродяга. – Ты скинь мундир, а шубу надень навыворот. Беги из города и скажи своим начальникам: мы пришли в Корону за справедливостью. А справедливость – это когда по закону или по личному указу владычицы.
– Да, добрый сир. Я понял, добрый сир…
Разведчики отпустили сборщика и удостоверились, что он благополучно сбежал по тихой улице. Потом вышли на площадь – и сразу были замечены.
– Наши спасители!.. Защитники!..
Горожане обступили их, еще разгоряченные, растрепанные, сверкающие зрачками. У многих в руках спасенные вещи.
– Назовите себя, добрые рыцари!
– Мы не рыцари, – сказал Бродяга. – Мы – простые путевцы, люди вождя Салема. Идем к императрице искать справедливости.
– О, это нынче редкий товар!
Вперед выдвинулся тот парень, что звал горожан в атаку. Худой, жилистый, остроносый, злой. Подал руку каждому из разведчиков.
– От имени Лоувилля, спасибо вам. Спасли нас от грабежа и произвола. А я говорил своим: надо сопротивляться, нельзя терпеть! Но лоувильцы – тихий народ. Так бы нас и били, если б не ваш пример. Без вас мы бы не решились.
– Как тебя зовут? – спросил Джо.
– Зуб.
– Зуб?..
– Потому что я – зубной лекарь.
Он криво усмехнулся, блеснув золотым клыком.
– Вот что, Зуб, – сказал Бродяга. – Нас, путевцев, десять тысяч. Стоим в семи милях северней города. Нам нужно продовольствие и лекарства. Имеем немного денег, готовы платить. Передай это всем, кому есть что продать.
– О, не волнуйтесь! Завтра к полудню у вас в лагере будет ярмарка!
– И еще. Если кто из горожан захочет с нами – в столицу, за справедливостью – будем рады.
– Хе-хе, – оскалился зубной лекарь.
Когда они уже оставили Лоувилль за спиною, Весельчак подал голос:
– Вы не подумайте, что я возмущаюсь, но Салем велел провести разведку тихо…
* * *
Назавтра Зуб привел восемьсот человек: сотню торговцев с товаром и семь сотен мещан, желающих присоединиться к походу за справедливостью. Все были как следует экипированы: имели теплую одежду, запас харчей на неделю, кое-что из оружия – много топоров и кинжалов, несколько дюжин арбалетов. Некоторые даже прикатили телеги, запряженные лошадьми. В одной из телег обнаружилось подлинное сокровище: походная кузница! Увидав ее, ветераны войны во главе с сержантом Доджем пришли в такой восторг, словно столица уже распахнула пред ними двери, а владычица лично вышла встречать с караваем в руках.
– Вот так улыбнулись боги! Подвижная кузня! Теперь и оружие, и доспехи будут – как на параде!
Кузнец, к тому же, имел с собою трех бойких подмастерьев, готовых сразу приступить к работе. Среди горожан были и другие чертовски ценные люди: пара лекарей (не считая зубного), цирюльники, плотники, кожевники, сапожники, даже один писарь! Последний сразу же вызвался вести летопись похода, которая, несомненно, станет достоянием историков.
– Мы теперь – армия! – ликовали ветераны. – Самая настоящая, получше той, что при Лабелине стояла!..
Однако Салем не разделял восторга. Холодно поприветствовав Зуба, он сказал:
– Вы убили стрелков и сборщиков подати. Вы поступили плохо. Не нужно было этого делать.
– Ты что, дружище! – удивился Зуб. – Они ж нас грабили самым натуральным образом! Твои люди не дадут соврать.
– Грабили – значит, забирали ваше добро, но не здоровье и не жизнь. Вы на меньшее зло ответили большим. Это плохо. Если так поступать, зла в мире будет все больше день ото дня.
– Ты, никак, философ?..
– Не мои слова, а нашего священника из Саммерсвита. Он очень мудрый человек. Он говорит так: «На зло нельзя отвечать добром, ибо это поощряет новое зло. Но и большим злом нельзя – тогда в мире прибывает жестокости и гнева. На большее зло надо всегда отвечать меньшим злом. Тогда со временем вся злоба в мире сойдет на нет, как затухают пожары».
