– Я свободен? – осведомился Элиот.
– Как птица в полете.
– Провались во тьму.
* * *
– Мне не о чем с вами говорить, – отрезал сир лейтенант Август Мейс.
Он был молод, и все пространство в его голове, отведенное для будущего опыта, пока что занимали рыцарские бредни о чести. Марк любил таких людей. Их душа – словно банджо: пяток струн, и все на виду. Ворон дал сиру Августу время выпустить пар, всласть высказаться о низкородных ищейках. Затем подцепил самую видную струну в лейтенантской душе и забренчал:
– Я верно служил владыке Адриану, как и вы. Владыка почил, и мой долг – наш с вами долг! – сослужить ему последнюю службу. Найдем украденные Предметы, ведь того требует честь.
– Да, великий владыка мертв, – сир Август помрачнел на глазах. – А его место теперь занимает…
Лейтенантик с глубоким презрением глянул на Дворцовый остров. Прежде, чем он успел высказаться о подонке-канцлере и венценосной кукле, что было бы очень опрометчиво в присутствии Деда, Марк вставил:
– Сир Август, помогите мне ради памяти славного владыки.
– Так и быть, сударь. Спрашивайте.
– Простите мне вопрос, что может прозвучать дерзко. Но упустить его не могу: отчего вы все же остановили поезд?
Молодой человек вздернул подбородок.
– Не вижу дерзости в этом вопросе. Дерзко звучало бы обвинение, но данный поступок – не вина моя, а гордость. Не сделай я этого, пятьдесят моих солдат умерли бы от яда. Я спас пятьдесят человек! Мой отец был полковником гвардии, как и дед. Они учили меня: «Солдаты – твои дети. Сперва думай о них, потом – о себе». Клянусь, попади я снова в тот поезд, поступил бы точно так же. Предметы можно вернуть, жизни бойцов – нет.
– Благодарю вас, сир. Теперь расскажите подробно о дне похищения.
– День позора… Двойного позора, сударь!
Резервную лазурную роту подняли по тревоге, когда мятежник ворвался в Престольную Цитадель. Рота примчалась из казарм, но опоздала: дворец уже был занят северянами. Сир Август предложил немедленно пойти на штурм и отбить дворец, но капитан Уитмор сказал, что прежде нужно сосредоточить силы. Сир Август настаивал, и Уитмор строго осадил его. Велел только наблюдать за островом – и ничего более! Послал вестового в казармы алой гвардии за подмогой, а сам поехал к бургомистру, чтобы мобилизовать полицейские силы. Рота под командованием лейтенанта держала позицию у дворца. Спустя пару часов вернулся капитан Уитмор и сообщил новый план. Бургомистр просил вывезти из города Предметы Династии, капитан счел просьбу разумной. Через подземный ход солдаты проникли в хранилище и унесли Предметы, пока до них не добрались кайры. Доставили на вокзал. Там творился полный хаос. Горожане уже поняли, что в столице враг, но еще не осознали, насколько враг малочислен. Тысячи людей паниковали и рвались в вагоны, чтобы уехать из Фаунтерры. Буквально штурмовали составы – лезли в окна, на крыши… Один поезд меж тем стоял спокойненько, и если кто пытался туда сунуться, ему кричали: «Не лезь, дурак! Внутри кайры!..» Конечно, решили взять именно этот поезд. Рота проверила вагоны – никаких кайров там, естественно, не оказалось. Погрузили Предметы, сняли машинистов с другого состава, тронулись в путь.
На третьем часу дороги появились первые больные, в их числе оказался и капитан Уитмор. Греша на испорченную пищу, он запретил есть: потерпим сутки – не беда. Но за следующие два часа слегли еще три десятка человек, и стало ясно, что яд – в воде. Капитан Уитмор был уже так плох, что с трудом говорил. Он передал командование сиру Августу. Тот недолго колебался в выборе, ведь забота о солдатах – прежде всего. Поезд остановился в Оруэлле.
Что было дальше – всем известно. Половина роты блевала и бредила от жара. Кому повезло остаться здоровым, те искали лекарей или помогали больным. Только десять человек несли вахту, и бандиты уложили почти всех первым же залпом из арбалетов. Другие, кто выжил, стали защищать больных и раненых. Разбойники тем временем отцепили вагон с Предметами и…
– Позвольте вопрос, сир. Как вышло, что Предметы лежали именно в последнем вагоне? Ведь окажись тот вагон по центру состава, его было бы куда сложнее угнать…
