— Так я и знал! Не стоило даже ввязываться в эту затею!
Представитель Корпорации оскорбился.
— Отличные планеты! — с обидой заявил он.
— Прибежище педерастов, онанистов и прочего дерьма со всего света, подтвердил Фирр.
— А что тебя волнует, коротышка? — встрял Баас. — Тебе все равно туда не попасть.
Фирр хотел ответить обидчику, но не успел, потому что в этот миг начальник Толз захохотал. Он смеялся со вкусом, широко разевая тонкогубую пасть.
— Так-так, ребята! Можете выяснить отношения хоть сейчас. Мои парни не будут вмешиваться!
Как ни странно, его предложение подействовало успокаивающе. Противники обменялись быстрыми взглядами, потом Фирр подмигнул негру, тот кивнул, и оба как ни в чем не бывало улыбнулись. Никто из обитателей тюрьмы Сонг не собирался доставлять удовольствие начальнику Толзу. Тот понял это и, поскучнев, велел:
— Продолжайте, господин Версус.
Представитель Корпорации продолжил свою речь:
— Таким образом, вы имеете на выбор девять планет, любая из которых в вашем распоряжении. Специально арендованный космолайнер немедленно после игры доставит победителя на место. С этим все ясно?
— Да, — подтвердили сразу несколько голосов, в том числе и мой.
— Нам обещали какие-то электронные карты! — прибавил парень по имени Ламю.
— Да-да, конечно. Вы можете получить их. Подходите ко мне по одному.
— Подходит к столу тот, чье имя названо! — веско прибавил начальник Толз и, подняв руку, щелкнул пальцами. Я скосил глаза и увидел, что расположившиеся за нашими спинами хранители моментально насторожились. Дюжина подонков, собранных вместе, представляла немалую угрозу.
— Баас! — объявил толстяк, заглянув в лежащий перед ним листок.
Негр поднялся со своего места. Пренебрежительно оттолкнув колено сидевшего с краю Поурса, он выбрался из ряда и подошел к столу. Версус осторожно протянул гиганту небольшую матовую коробочку. Баас цапнул предложенный ему предмет и принялся тупо рассматривать его.
— Как эта штука действует?
— Я все объясню, но чуть позже.
— Сесть! — рявкнул начальник Толз.
Недовольно ворча, Баас вернулся на место.
— Бонуэр!
Я встал, стараясь двигаться столь же неторопливо и внушительно, как негр. Не знаю, удалось это или нет, но, как мне показалось, я вел себя достаточно уверенно. Принимая из рук Версуса коробочку, я ощутил, как подрагивают его руки, и на лице моем появилась снисходительная улыбка. Она пришлась как нельзя к месту.
— Фирр!
Вопреки моим ожиданиям, Фирр вел себя вполне прилично. Когда мы остались наедине во время тренировки, я полагал, что знаменитый маньяк непременно покажет свой норов. Но Фирр вел себя вежливо и произвел на меня впечатление нормального человека. Он даже пару раз давал мне советы, как получше распределить силы, и делал это со знанием дела. Если бы не кровавая слава, шлейф которой тянулся за ним, я воспринял бы Фирра как обычного, вполне добропорядочного гражданина Пацифиса.
Фирр получил карту и, усевшись, принялся рассматривать ее. Бессмысленное занятие. Я уже успел изучить свою и убедился, что она представляет собой лишь мертвый матовый экран, окаймленный ободком из серого пластика.
— О'Форри!
Этот О'Форри был пренеприятным типом. Он втирался в доверие к богатым старухам и убивал их — в надежде воспользоваться наследством. Ему удалось прикончить шесть женщин, прежде чем его разоблачили. О'Форри лично поведал мне о своих проделках, и не скажу, что его рассказ доставил мне удовольствие. О'Форри был законченным негодяем, но меня он боялся.
— Ламю!
Ну вот настал черед и Ламю, о котором стоит рассказать побольше. Весьма любопытный тип. Еще совсем молодой — Ламю был моложе меня лет на пять, — он обладал привлекательной наружностью, безукоризненными манерами и вдобавок ко всему был очень неглуп. Он не угрожал и не запугивал историями о своих кровавых похождениях, он просто говорил со мной как нормальный человек с нормальным человеком. Ламю был любопытен, но по-хорошему, без назойливости. Задав пару вопросов о моем прошлом и видя, что я не хочу отвечать, он тут же сменил тему, и мы стали говорить о самых обыденных вещах. Ламю оказался хорошим рассказчиком и благодарным слушателем. Я давно не получал такого удовольствия от обычной беседы. Мы поговорили, кажется, обо всем и расстались, весьма довольные друг другом. По правде сказать, Ламю произвел на меня впечатление вполне безобидного олуха, вроде Поурса. Он мало походил на безжалостного убийцу, каким должен быть террорист. Я так и не смог понять, зачем он влез в эту историю.
