И наступил последний день. День, за которым меня ожидала свобода. День, за которым меня стерегла смерть. Банально звучит — свобода иль смерть, но именно так оно и было, ибо этот день предвещал все или ничто. Подготовительный период был завершен, завтра предстояла игра. Толстый господин Версус собрал игроков, чтобы дать последние наставления.
Декорации были те же, состав участников не изменился, разве что вдоль стены за нашими спинами расположились два десятка хранителей. Их присутствие объяснялось тем, что наши хозяева отважились убрать перегородку. Ее-то и призваны были заменить настороженно застывшие хранители.
Было довольно душно. Падавший сквозь полупрозрачный потолок свет горячил кожу, наполняя ее взволнованными токами. По жирной физиономии Версуса катились градины пота. Суетливо отирая их подрагивающей рукой, толстяк наставлял нас:
— Вот мы с вами наконец и дождались нашего часа! Завтра все должно решиться, и кто-то получит награду. Одиннадцать умрут, одному достанутся деньги и свобода.
«Свобода и деньги!» — мысленно возразил я. Версус словно перехватил мою мысль и поправился:
— Свобода и деньги. Естественно, я не знаю, кто это будет. Все зависит лишь от вас. А сейчас вы выслушаете инструкции, после чего я раздам электронные карты и научу вас ими пользоваться. — Представитель Корпорации взял небольшую паузу. — Для начала я вновь и вновь предупреждаю вас — не пытайтесь навязать нам свои правила игры. Вы должны убивать и продвигаться вперед. Любая попытка выбраться из башни по собственной инициативе обречена на провал. К нарушителю будут применены самые строгие меры вплоть до уничтожения. Помните: залог успеха в вашей активности. Кто быстрее достигнет верхнего уровня, тот имеет наибольшие шансы на успех. Робкий и медлительный погибнет. И я, как устроитель игры, буду всячески способствовать этому. Ни на мгновение не забывайте, что находитесь под постоянным контролем наших операторов, и я могу в любой момент раскрыть ваше местонахождение другим игрокам. Надеюсь, это понятно?
— Да, — ответил за всех Фирр.
Как и в предыдущий раз, знаменитый убийца сидел передо мною, его наголо обритый затылок излучал скуку.
— Скажи лучше, куда я могу отправиться после того, как кончится вся эта чехарда?
Толстяк не успел ответить, вместо него это сделал Баас.
— В железный ящик, кусок дерьма! — ласково сообщил он.
Фирр медленно повернул голову и с брезгливостью оглядел негра. Не требовалось быть ясновидцем, дабы понять, что эти ребята уже выясняли отношения раньше.
— Ты окажешься там первым, черная обезьяна!
— Что?!
Баас начал привставать. Фирр следил за ним с деланным равнодушием, однако от меня не ускользнуло, как напряглись его мышцы.
Представителю Корпорации явно хотелось избежать потасовки.
— Господа! Господа! — кричал он, разевая пасть, словно выброшенная на раскаленный полуденный песок лягушка. Но Баас не очень-то намеревался внимать его воплям. Он уже готов был броситься на соперника, когда вмешался начальник Толз:
— А ну-ка сесть! Живо!
Короткого окрика начальника тюрьмы оказалось достаточно, чтобы негр с угрожающим рычанием уселся на жалобно скрипнувший стульчик. Представитель Корпорации шумно выдохнул и отер рукой жирно блестящий лоб.
— Ну так что же насчет планеты? — вновь вернулся к интересующему его вопросу Фирр.
— Планет всего девять.
— Это я уже слышал. Назови их.
Версус взял в руки листок и перечислил — Маурония, Лахал, Багена, Сомду, Тимар, Земля Шешина, Кутгар, Ролтес-П, Альтадда.
Фирр сплюнул себе под ноги. Физиономия его выражала крайнюю степень презрения.
