— Представляю, — пробормотал я без особого воодушевления.
— Совет согласился с нашими доводами и разрешил провести пробную игру. В случае успеха мы сделаем ее постоянной, людей вашего сорта покуда хватает! Уверен, игра принесет неоценимую пользу обществу!
Много слов и еще больше патетики.
Толстяк уперся в меня вопрошающим взглядом, словно ожидая одобрения, и я вдруг ощутил прилив необыкновенной злобы. Этот жирный карлик попросту пытался купить меня, как покупают кусок вырезки или телячью ногу. Я стал товаром, и эта мысль бесила. Если бы не перегородка, отделявшая меня от жирной свиньи в добротном костюме, я, верно, бросился бы на господина Версуса.
— Не сомневаюсь.
Представитель Корпорации уловил, как изменился мой голос, и, хихикнув, настороженно уставился на меня. Я одарил его брезгливым взглядом:
— Вы были откровенны, позвольте же быть откровенным и мне.
— Конечно! Конечно, господин Бонуэр.
— Насколько я понял, затея исходит от вашей Корпорации?
Толстяк кивком подтвердил, что так оно и есть.
— Корпорация рассчитывает заработать на этом немалые деньги?
Версус вновь кивнул, прикрытые линзами глазки слегка прищурились.
— А следовательно, я делаю вывод, что все ваши красивые слова о перевоспитании человечества на деле не более чем болтовня. Если уж вы затеяли этот разговор, давайте-ка начистоту!
Представитель Корпорации Иллюзий задумался, на этот раз надолго. Его лицо выражало сложную гамму чувств.
— Ну хорошо, Бонуэр, — вымолвил он наконец, опустив уже ставшее привычным «господин». — Ты прав. Ты и впрямь умный человек, и я уже немного сожалею о том, что был столь откровенен.
— Не беспокойся, Версус, в тюрьме Сонг языки не распускают! — засмеялся я.
— Будем надеяться. Ладно, я пойду до конца. В этом деле и впрямь существуют две позиции. Одна — Совета, который действительно полагает, что зрелище убивающих друг друга негодяев-преступников вызовет ужас и отвращение и тем самым будет способствовать снижению роста преступности, наблюдаемому в настоящее время. По крайней мере, часть членов Совета считает именно так.
— Их мнение, полагаю, стоило вам недешево!
Версус нервно дернул головой, но тут же совладал с собой и рассмеялся:
— Возможно, но уж это вас никоим образом не касается. Интересы общества и Корпорации в данном случае абсолютно тождественны, правда, хотя и лежат в разных плоскостях. Нам нужно яркое зрелище, зрители готовы платить за него. Да, Корпорация намерена сделать великолепное шоу и заработать на нем деньги. Да, нас интересует в первую очередь прибыль. Что в этом плохого?
— Ничего. Просто с этого и нужно было начинать. Не люблю пустых басен, пусть даже они неглупы. Теперь поговорим о деле. Насколько я понял, ты не расскажешь о правилах игры.
— Нет. Я уже говорил: мы опасаемся конкурентов. Поверь, здесь я действительно не лгу. Наши противники дорого бы дали, чтобы получить любую, даже самую ничтожную информацию.
Я решил поверить, но отступать не собирался:
— Хотя бы в общих чертах. Количество игроков — двенадцать?
— Да.
— Я могу узнать о них поподробнее?
— Нет. — Толстяк вздохнул, явно утомленный моей настойчивостью. — Я уже сказал тебе, Бонуэр, нет. Информацию об игре ты сможешь получить лишь в том случае, если дашь согласие на участие в ней и подпишешь официальный договор.
— Я могу его посмотреть?
— Пожалуйста.
Версус опустил руку вниз — под стол. Раздался негромкий щелчок, и прямо перед моим носом очутился лист бумаги, вылезший из образовавшейся в крышке стола щели. Я взял его и быстро пробежал текст глазами.
Договор был невелик по объему, но составлен в соответствии со всеми правилами канцелярской казуистики. Согласно ему, я продавался со всеми своими потрохами Корпорации Иллюзий, получая за это весьма неопределенную компенсацию. Я неплохо разбираюсь в составлении подобных бумаг, и потому у меня сразу возникло несколько вопросов, каковые я не преминул задать.
— Здесь написано, что игрок является полноправным гражданином Содружества. Но заключенный лишен гражданских прав.
— Правильно, — согласился Версус. — Проблема с правами доставила нам массу хлопот. Чтобы дать согласие на участие в игре, претендент должен обладать, как минимум, правом на свободу волеизъявления, которое дает ему возможность распоряжаться всем, в том числе и собственной жизнью. Но заключенный не имеет этих прав. — Толстяк мечтательно улыбнулся и покачал головой. — Если б вы знали, сколько сил пришлось потратить, чтоб вырвать у Совета разрешение на амнистию двенадцати заключенных! Сколько денег! Но мы добились своего, и теперь каждый, давший согласие участвовать в игре, незамедлительно получает амнистию, а вместе с ней весь набор прав и свобод, предоставляемых Хартией Общества, в том числе, естественно, и то, что нас интересует.
