— Ствол! — заорал он, вцепившись в руль, и резко крутанул его вправо.
Ремень безопасности больно врезался в подчеревок. Внутри стало пусто и очень противно, как будто нечто живущее внутри тебя, но никак с тобой не связанное, стало высасывать все, что есть в желудке, создавая там вакуум — предвестник близкого обморока.
Тур, бешено выпучив глаза и перекосив рот в крике, пытался повернуть руль назад, не понимая происходящего. «Жигули» разворачивало боком, и Серов успел лишь подумать: опять его кто-то закроет от пули, но теперь уже не случайно, а он сам, повинуясь инстинктам тела, не желающего быть растерзанным свинцом, пытается спрятаться от смерти.
На кончике автоматного ствола, высунувшегося в прореху брезента, заплясало почти бесцветное в солнечных лучах пламя, и тут же в стеклах «жигулей» появились дыры. Казалось, Сергей видит, как салон пронизывают раскаленные пули, вышибая заднее стекло и вспарывая обивку сидений.
Машина ударилась о бордюр, подпрыгнула, осела на один бок и, перевернувшись, пропахала крышей половину газона. Последняя очередь пришлась уже по торчавшим вверх колесам, со звоном пробив колпаки и в клочья разодрав покрышки. Серов висел на ремне безопасности вниз головой, упираясь теменем в продавленную крышу, и не верил в отсутствие жаркой, острой боли ранения. Неужели он жив и даже не ранен?
Рядом стонал Тур. На левом плече его светлого пиджака расплывалось темно-красное пятно.
«Еще один из-за меня», — подумал Сергей и быстро расстегнул пряжки ремня. В салоне жутко воняло бензином, видимо, пробили бензобак, и кто знает, не вспыхнут ли их «жигули», как свечка в храме?
При первом же движении тело отдалось болью ушибов, но он, не обращая на это внимания, выбил ногой остатки лобового стекла, отстегнул Володьку и выволок его из салона.
К ним уже бежали люди, на тротуаре начали собираться любопытные.
— Назад! Все назад! — заорал Серов. — Может взорваться!
Люди отхлынули. Он потащил Тура в жидкую тень ларька.
Неужели и этот, едва ли не единственный из оставшихся друзей, тоже попадет в реанимацию? И хорошо, если туда!
— Жив?
Серов стянул с себя пиджак, свернул и, совсем как вчера вечером подкладывал под голову Гордеича, подложил его под затылок Володьки.
«Так вот скоро кто-нибудь и мне подложит, — мелькнула горькая мысль. — Бог, говорят, любит троицу?»
— Нога и плечо, — простонал Тур.
Сергей с трудом стянул с его левого плеча пиджак, расстегнул ремни кобуры и безжалостно рванул набухшую кровью рубашку. Слава Богу, рана оказалась пустяковой — пуля лишь царапнула мышцу, пройдя по касательной.
Приложив к ране чистый платок — других перевязочных средств не было, а лезть к аптечке в машине Серов не решился, — он потрогал ногу приятеля. Тот взвыл, хотя крови нигде не было видно.
Услышав сердитые окрики, Сергей поднял голову. Продравшись сквозь толпу любопытных, к нему подошли два муниципала с автоматами. Хоть он и недолюбливал их, но сейчас и это благо, поскольку рация осталась в разбитой машине.
— Что тут у вас? — черный раструб на конце ствола автомата уставился прямо в лоб Серова.
«И не надо никаких “газелей”, — подумал он. — Нажми этот остолоп на курок за приличную пачку зеленых, и нет ни меня, ни Володьки…»
— Убери, — одной рукой Сергей отодвинул в сторону ствол автомата, а другой показал удостоверение. — Надо срочно «скорую»!
— Теперь точно будет служебное расследование, — запекшимися губами прошептал Володька.
Естественно, ни о какой поездке в «Каштан» больше не могло быть и речи…
Вскоре прикатила «скорая» и забрала Тура, потом появились машины местного отдела, приехал следователь прокуратуры, огородили место происшествия, и последними появились ответственный дежурный по Управлению и донельзя разозленный Мякишев, который всеми силами пытался сохранить вид невозмутимого отца-командира, заранее предвидевшего любые передряги.
— Ну, стало жарко? — промокнув платком потный лоб, прошипел он.
— Да, наверное, градусов тридцать с лишним, — отозвался Серов.
— Не прикидывайся! — взгляд Трофимыча остекленел от ярости. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я! Лезешь вечно не зная броду! Самый умный, блин!
