Ехали с Валентином Алексеевичем в электричке. Я дал ему посмотреть объёмный сборник стихов А. Аврутина «Наедине с молчанием». Устинов заинтересовался, принялся читать предисловие Анатолия Андреева, и я заметил, как быстро меняется лицо этого уже немолодого человека, становясь всё более хмурым. Когда подъехали к Переделкино, он вернул мне книгу и сказал:
- Стихи хорошие, а предисловие к ним - дрянь. Оно не об этих стихах.
- Аврутин прислал заявление на приём в Академию поэзии, - сказал я.
- Да, стихи хорошие, примем. Передайте, пожалуйста, ему, что как только он появится в Москве, так и примем.
От станции он повёл меня «кратчайшим путём» - напрямую, параллельно железной дороге. Я сказал, что обычно хожу вдоль шоссе.
- Там шумно, много машин. И дальше, чем здесь.
- Но там идёшь мимо церкви, мимо кладбища. Есть о чём подумать.
Он промолчал. Вёл меня по каким-то закоулкам, вдоль высоких заборов. Потом пошли железные мусорницы, и, наконец, оказались у зелёных стальных ворот. Он толкнул калитку - закрыто. Толкнул сильнее - закрыто. На калитке написано белыми буквами: «Вход запрещён!»
Валентин Алексеевич громко чертыхнулся, и мы направились к шоссе.
13-15 апреля. Переделкино. Читал поэтический сборник Анатолия Ав- рутина. Его стихи я знаю давно, около 10 лет, знаю и люблю. Крупный современный поэт, о нём я писал в эссе «Мальчишка с того перекрёстка», которое публиковалось в газетах и журналах и вошло в мою книгу с тем же названием. Радуюсь не только словарному запасу моего земляка-минчанина, но также его собственному стилю - это у современных авторов весьма редкое явление.
Три дня в Переделкине вёл дневник и писал рассказ, который пока что назвал «Мне папа привезёт велосипед». Возможно, поменяю название, нужно, чтобы его прочитали дочка, жена и Саша. Ещё у меня подрастает совсем юная читательница - Мария. Книги с нею постоянно. Она говорит: «Пойду сейчас в магазин, куплю колбасы, молока, конфет и книгу. Колбасу и молоко отдам бабушке, тебе книгу, а конфеты сама съем». И ещё: «Я книги читать умею не так, как деда, я их вижу. Книги красивые, там картинки. А без картинок - некрасивые».
В воскресенье за мной приехали Саша и Ольга. По дороге я сообщил, что написал рассказ, который назвал «Мне папа привезёт велосипед». Дочка сказала:
- Мне кажется, это еврейское название.
- Почему еврейское?
- Ну, они как-то особенно любят подчеркнуть интонацию.
- Вообще-то у меня в Питере был приятель-еврей, Сергей Вольф. Он писал рассказы с такими названиями: «Отойди от моей лошади», или «Кто там ходит в высокой траве?», или, ещё кудрявее, «Хороша ли для вас эта песня без слов?».
- Красивые названия, поэтичные, - сказала дочка. - А твоё, мне кажется, практичное и чуточку хвастливое.
- Ладно, подумаю, но сначала попрошу тебя прочитать.
Поздно вечером дочка прочитала рассказ и предложила назвать его «Ожидание». Прочитала Галина, сказала, рассказ хороший и название вполне подходящее. Прочитал Саша. Он согласен с Ольгой - ещё бы, муж и жена! И дал мне прочитать чей-то «ничейный» коротенький рассказик, где главный герой - мальчик - готов оплатить рабочий день отцу только за то, что он хотя бы один раз не уйдёт на свою вечную работу.
Жаль, не может прочитать мой рассказ Мария, у неё было бы своё мнение.
16 апреля. Очередное заседание секретариата Исполкома. Единственный вопрос: «Международный писательский конгресс: “Русский язык - связующая нить культур”». Я прочитал список лиц, которые предлагаю включить в состав оргкомитета по подготовке конгресса. Одобрили. Добавили ещё несколько имён.
Подготовил обращение от имени С. Михалкова:
«Дорогие друзья!
Как давний член редколлегии, от всей души приветствую выход в свет обновлённого журнала «Аврора». В прежние годы он был одним из лучших в стране. Его любили читатели, в особенности молодёжь, которой сегодня необходим честный, высоконравственный собеседник. Буду рад, если моим коллегам, писателям Санкт-Петербурга, окажется по силам возрождение былой славы «Авроры».
Искренне, Сергей Михалков».
В среду придёт Сергей Владимирович, если посчитает нужным, подпишет.
