– Ну что ж. – Михалыч оторвался от стены и медленно подошел к ним. – Анжела права. Пришло время рассказать тебе кое о чем. Тем более тема для тебя интересная. Ты вот давеча расспрашивала меня про Богдана. Почему, мол, он живет здесь, в отеле, а не дома с семьей. Ну про семью ты уже все поняла. Но наверняка тебе любопытно и то, отчего он такой, не правда ли? Почему не может ходить, вынужден сидеть на жутких препаратах и мучиться от адских приступов.
– Он говорил, что это у него с рожденья, – робко произнесла Мира.
– С рожденья, да… – Лицо Михалыча потемнело, точно на него набежала грозовая туча. – Но виновата в этом вовсе не злая судьба, не какой-то там рок, как ты думаешь. Нет! Виновник этого твой… твой отец!
Он замолчал и облизнул пересохшие губы. Мира уставилась на него круглыми от изумления глазами.
– Отец?? При чем здесь мой отец?
– Я объясню тебе. – Михалыч подошел ближе и остановился вплотную к ней. Мира видела прямо перед собой его загорелое, обветренное лицо, светлые, почти прозрачные глаза, полные такой тоски и страдания, что ей стало жутко. Она невольно отступила на шаг назад. – Тебе придется набраться терпения, – хрипло и сдавленно проговорил он. – Рассказ будет долгим. Но ты… ты обязана выслушать. Да, обязана.
Мира не осмелилась что-то возразить, лишь быстро кивнула. Михалыч заговорил, уже спокойно, негромко, прерывая речь небольшими паузами.
– Поводнево – красивый поселок. Ты могла в этом убедиться. Девятнадцать лет назад он был еще красивей, весь в зелени, машин меньше, воздух чище. Мы жили в самом центре, в отличной трехкомнатной квартире. Мы – это я, Анжела, Сережка и моя жена, Настя. Я был самым счастливым человеком на свете. У меня бизнес, небольшой, но приносящий доход. Настя красавица и умница, она любила меня и баловала. Нашим малышам-двойняшкам пошел седьмой год. Анжелка чудесно танцевала и ходила в балетную школу. Сережка с года обожал рисовать. Его рисунки висели у нас повсюду, в спальне, в детской, в гостиной. Благодать, не правда ли? – Михалыч мельком взглянул на Миру и продолжал: – Мне казалось, ничего прекрасней, чем уже есть, быть не может. Судьба и так ко мне более чем благосклонна. Возможно, я заслужил это – прошел всю чеченскую войну, имел ранения, награды за отвагу. И после, вернувшись домой, работал не покладая рук. Старался, чтобы у моих близких все было и они ни в чем не нуждались. Я благодарил Бога каждый день. За жену, за детей, за материальный достаток. И вдруг оказалось, что счастье мое было неполным. Можно стать еще более счастливым…
Я помню этот день, как будто он был вчера, а ведь прошло уже больше девятнадцати лет. Утром Настя отвела двойняшек в сад и вернулась домой. Я еще не уехал, и мы вместе пили кофе. Я заметил, что она как-то странно улыбается. Загадочно.
– Милая, ты что-то хочешь мне сказать? – спросил я, обняв жену.
Иногда Настя стеснялась попросить у меня какую-нибудь вещь. Она была скромной и застенчивой. За это я ее и любил, ну и за ее невероятную красоту, конечно.
– Ты что-то присмотрела себе из одежды? Говори, не стесняйся. У нас сейчас с деньгами все хорошо.
Ее щеки вспыхнули.
– Сейчас, – проговорила она и, вскочив из-за стола, быстро вышла из комнаты. Вскоре она вернулась, неся в руках маленький сверток. – Вот. – Она протянула мне его.
– Что это? – Это был аптечный тест на беременность. Я поднес его к глазам. В окошке отчетливо виднелся маленький плюсик. – Что это, Настя? Ты… ты беременна?
Она снова зарделась и кивнула. Я не мог поверить собственным глазам. У нас будет третий малыш! Или малышка. Мы и не мечтали о таком, нам ведь было уже немало лет. Мне сорок, Насте тридцать восемь. Это сейчас рожают в сорок пять и даже в пятьдесят, а тогда, двадцать лет назад, немногие решились бы на подобное, тем более здесь, в поселке. Я схватил Настю в охапку, хотел поднять, но тут же опомнился. Теперь ее нельзя тормошить, надо быть осторожным, беречь, как хрустальную вазу. Мы сидели в обнимку и тихо смеялись от счастья. На столе остывал кофе, по телевизору шло какое-то кино…
Беременность оказалась тяжелой. То ли возраст сказался, то ли то, что это была вторая беременность, а в первую жена выносила двойню, организм уже устал и исчерпал свои возможности. Сначала Настю непрерывно тошнило. Она не выходила из туалета часами, не могла ничего есть, спать тоже – лежа ее мутило еще больше. Я разрывался между ней, детьми и работой. Но все равно, несмотря на трудности, был счастлив. Я запретил Насте ходить в бесплатную консультацию. Мы нашли в поселке хорошую частную клинику, там ее и малыша наблюдал компетентный врач. Он же и сказал нам плохую новость: у Насти низкое расположение плаценты. Слишком низкое – возрастает опасность сильного кровотечения и преждевременных родов. Нам посоветовали съездить в Москву, чтобы договориться о родах. Я ни секунды не сомневался. Деньги есть, до столицы недалеко. Нужно сделать все возможное, чтобы малыш родился в срок и здоровеньким.