– Кстати, Виктор, если не секрет, почему ты не позволил мне сразу убить Дылду? Ведь все равно пришлось, – немного погодя спросил Корнев.
– Видишь ли, Влад, – тщательно подбирая слова, начал я. – У несчастного парня, несмотря ни на что, имелся шанс на спасение. Один-единственный шанс. В Москве, на Крутицком подворье, действует «Центр реабилитации жертв тоталитарных культов». Там православные священники и монахи с медицинским образованием[38] помогают сектантам, решившим вернуться от дьявола к Богу, а также людям, побывавшим в лапах колдунов. Они бы Дылду раззомбировали. Жаль, не получилось.
– Очень жаль, – сокрушенно вздохнул Владислав...
– Хватит охать да причитать, словно старые бабы. Без вас тошно, – неожиданно вспылил Кирилл.
– Глохни, щенок, – стиснул кулаки Корнев.
– Как ты меня назвал? – сузив глаза, прошипел Старостин. – А ну, повтори!
– Перестаньте собачиться, – поспешил вмешаться я. – Мы все замотались, изнервничались, двое суток не спали... Не хватало друг другу глотки перегрызть. То-то радости кровососам будет!
– Действительно, – разом остыл Кирилл. – Извини, брат.
– Ладно, чего тут, – примирительно проворчал Владислав.
– Давайте обсудим план действий, распределим роли, – убедившись, что инцидент исчерпан, предложил я и, дождавшись утвердительных кивков братьев-разбойников, развернул составленную Женькой схему «поместья».
* * *
Гнездо кровососов представляло собой неуклюжее подобие готического замка, высотой аж в пять этажей, считая венчавшую здание узкую башню с зарешеченными окнами-амбразурами. Согласно полученной от Коки и Сергея информации, именно в башне проходили кровавые оргии, а главное, содержались предназначенные к закланию жертвы. К дому прилегала обширная (площадью в два гектара) территория, обнесенная трехметровой каменной оградой с проложенной поверху колючей проволокой. Днем и ночью по проволоке циркулировал ток высокого напряжения. Попасть вовнутрь можно было лишь двумя путями – через бронированные раздвижные ворота (позади которых в снабженном мониторами караульном помещении круглосуточно дежурили двое вооруженных охранников) или через потайной подземный ход, начинающийся на кухне особняка и заканчивающийся в трансформаторной будке на расстоянии трехсот метров от забора. По словам покойного Сергея, все оставшиеся в живых кровососы находились в «поместье» (узнав о возникших проблемах, Аристократ немедленно объявил общий сбор). Поэтому еще по дороге мы приняли единодушное решение – ни один из кровососов не должен уйти живым. Во-первых, нужно полностью уничтожить очаг заразы (хоть малость почище станет в истерзанной, многострадальной России), во-вторых, в целях собственной безопасности (благодаря зазомбированному Дылде и расколовшимся под пытками бандитам, врагам слишком многое о нас известно)...
Оставив машину на обочине шоссе, я, Женька и Кирилл направились к замаскированному выходу из тоннеля, а Корнев – к «парадному подъезду». Его задача заключалась в следующем: укрыться в лесополосе поблизости от ворот (вне поля зрения телекамер) и расстреливать из автомата любого, кто попытается выйти или выехать наружу. Связь договорились поддерживать при помощи раций, конфискованных у убитых на Владовой даче кровососов... Мы шли гуськом, след в след, подгоняемые резким, порывистым ветром. Под ногами хрустел жесткий снег. Из-за туч воровато выглядывал краешек луны. В отдалении светилось заревом прожекторов проклятое «поместье»... Четыре утра. Не ночь, не утро, так, нечто среднее. В этот неуютный час благополучные граждане, устроившись в теплых постелях, досматривают пятый сон. Неблагополучные тоже спят где придется: зябко, нервно, вздрагивая от холода и подозрительных шорохов, но спят. Дурманящий сонный туман стелется над землей, окутывает города и деревни, дворцы и лачуги... Самое подходящее время для внезапного нападения. Это хорошо знал талантливейший русский генерал Лев Рохлин (царство ему небесное). В период боев за Грозный спецназовцы Рохлина в районе четырех подползали к занятым чеченскими боевиками зданиям и без крика, без шума занимали их, практически не встречая сопротивления
