К тому времени, когда они наконец поднялись выше открытого участка, где ветер дул особенно сильно, Таниэль давно уже перестал чувствовать собственные ноги. Снежные вихри утихли, солнце пробилось сквозь тучи, почти ослепляя. Тропа выровнялась, и Таниэль неожиданно разглядел землю под ногами: не просто утоптанный снег, а настоящий камень. Дорогу недавно расчищали лопатами. Таниэль удивленно моргнул и попытался улыбнуться, но лицо его слишком обветрилось и одеревенело.
– Как вы там? – ворвался в мысли Таниэля голос Гэврила.
Человеческая речь прозвучала неожиданно приятно после трех с половиной суток завывания ветра и доносящегося сквозь него издевательского смеха гор. Таниэль понял, что за все это время они не сказали друг другу ни слова, даже на ночных привалах, когда все четверо сбивались в кучу, пытаясь согреться в маленькой палатке Гэврила.
Таниэль остановился около крупного горца и подождал Ка-Поэль с Дарденом.
– Хорофо. – Он с трудом ворочал языком, пытаясь выговорить простое слово. – Хорошо, – повторил он. – Куда дальфе… дальше?
– Туда. – Гэврил указал вверх.
Таниэль прикрыл глаза от света и посмотрел:
– Слишком яркое солнце. Ничего не вижу. Как вам удается что-то разглядеть?
– Я давно в этих горах. Когда проживешь здесь столько лет, уже не нужно никуда смотреть. Обитель Нови сейчас прямо над нами.
Дарден взглянул на Таниэля, плотно сжатые губы на смуглом лице растянулись в подобие улыбки.
– Почти пришли.
Маленькому деливцу едва ли было меньше лет, чем Тамасу. Но дышал он ровно и спокойно, на зависть еле переводящему дух пороховому магу.
Таниэль поднес к лицу табакерку и вдохнул порох прямо из коробки. Затем осторожно положил ее обратно в карман, не доверяя онемевшим пальцам. От прилива порохового транса сначала закружилась голова, но вскоре дышать стало легче и мышцы расслабились.
Все сняли снегоступы и продолжили подъем к монастырю. Оставалось лишь несколько сотен футов. Тропа сузилась, слева скала отвесно уходила вверх, справа было лишь белесое небо – и бездонная пропасть. Они двигались в тени монастыря, и Таниэль впервые смог как следует рассмотреть его.
Обитель Нови казалась просто частью горы. Монастырь строили из того же пыльно-серого камня, а некоторые помещения были высечены прямо в скале. Он перегораживал тропу, то есть тропа заканчивалась возле ворот монастыря. Само здание находилось выше по склону. Оно нависало над пропастью справа от них на добрую дюжину футов. Таниэль удивился, как монахи могли спокойно спать, зная, что висят над милями пустоты.
Монастырь выглядел скромно и непритязательно. Высеченные в скале кельи, арки дверей и округлые окна. Никаких башенок или роскошных фасадов. Величественность ему придавало само местоположение и смелость постройки, повисшей над пропастью.
Таниэль поднялся на каменное крыльцо. Он посмотрел наверх и поневоле утратил бдительность, но Гэврил вовремя дернул его за полу плаща. Таниэль обернулся и подскочил от испуга, обнаружив, что едва не свалился в пропасть, до которой оставалось не больше двух футов.
Ворота монастыря открылись, заскрипев несмазанными петлями. Таниэль едва не выхватил пистолет, но тут же сообразил, что перед ним стоит не Бо. Мужчина и женщина – оба очень рослые для новийцев, выше Таниэля, – склонили голову в приветствии. Их кожа была оливковой, лишь немного светлее оттенком, чем у Дардена.
– Рановато для паломников, – заметил мужчина, когда они вошли в ворота.
Таниэль поглядел на свое оружие, шубу и кожаные штаны, затем на горное снаряжение спутников. Разумеется, они никак не походили на паломников.
– Мне нужно видеть Избранного Борбадора, – спокойно объяснил пороховой маг. Эхо прокатилось по длинному каменному коридору, и Таниэлю показалось, будто он говорит в самом сердце горы. – Где я могу найти его?
Он хотел покончить с этим делом как можно скорее. Если Бо заподозрит, что Таниэль пришел за ним…
– Понятно. – Женщина торжественно кивнула. – Боюсь, что ваш путь еще не закончен.
– Кровавая бездна! – пробормотал Таниэль и с извиняющимся видом посмотрел на монахов. – Простите, сестра.
