Монстр осмотрел помещение, удостоверившись, что больше здесь никого нет, затем повесил свой цилиндр на крючок. За ним последовали сюртук, сорочка и галстук-бабочка, пока Страж не остался в одних брюках. Он снял даже обувь, при этом по его лицу расплылась усмешка.
Мышцы словно по собственной воле перекатывались под его кожей, напрягаясь и расслабляясь, а порой судорожно дергаясь. В одних местах они скручивались в тугие узлы, в других, казалось, совершенно отсутствовали, словно кожу натянули прямо на кости. Они постоянно находились в движении и напоминали змей, шевелящихся в шелковом мешке.
Страж согнул и снова расправил подвижные мышцы рук.
– Пороховой маг, – сказал он глубоким и выразительным голосом.
– Дерьмовая шутка, – ответил Тамас.
Он снял со спинки кресла перевязь со шпагой, обнажил клинок и отбросил ножны. Питлауг встал рядом с хозяином; старый волкодав оскалил зубы и угрожающе зарычал. Хруш отступил за диван и залаял на Стража из-за этого сомнительного укрытия.
– Мне редко попадались настоящие пороховые маги, – признался Страж. – И ни одного с такой репутацией. Обычно приходилось питаться всякими отбросами, которые Избранные находили в деревнях Кеза.
Питаться? Тамас почувствовал легкую тошноту.
Страж усмехнулся. Он потянулся вперед, словно пытаясь достать Тамаса в дальнем углу комнаты, его изуродованные руки были такими длинными, что могли обхватить ствол мортиры.
– Как ты нашел меня? – спросил Тамас.
Он отошел от кресла и отвел шпагу чуть в сторону. Питлауг встал между хозяином и Стражем. Тамас мысленно представил, как это чудовище раздирает его собак на куски.
– Питлауг, назад! – приказал он.
Волкодав неохотно отступил, освобождая место для схватки.
Страж покачал головой, усмешка не покидала его лицо.
– Я не опасаюсь, что вы переживете нашу встречу. – Он щелкнул суставами уродливой руки. – И поэтому позволю вам умереть с мыслью, что каждого из ваших драгоценных магов скоро выследят и истребят. Всех до единого.
Страж наклонил голову, словно бодающийся бык, и помчался на Тамаса. Разделявшие их тридцать шагов монстр одолел едва ли не мгновенно. На бегу он вытянул в сторону огромную руку, ухватил диван и метнул его в Тамаса, как будто это была детская игрушка.
Тамас пригнулся, уклоняясь от летящего дивана, и отступил в сторону. Затем сделал отчаянный выпад, целясь острием шпаги прямо в сердце Стражу. Но тут же в челюсть ему угодил увесистый кулак, отбросив к дальней стене.
Страж не дал ему возможности прийти в себя, развернулся в долю секунды и бросился к Тамасу, не обращая внимания на шпагу, нацеленную в его грудь. Тамас ударил со всей силы, затем отпрыгнул от громадной туши Стража. Он бросился на пол, перекатился через плечо и снова встал на ноги.
Кровь медленно сочилась из двух ран на груди Стража. Тамас поразил его в легкое и в живот, но монстр лишь хищно оскалился, не обращая внимания на раны. Сердце Стража защищал панцирь из наращенных с помощью магии костей. Колдовство Избранных поддерживало работу и других его органов даже тогда, когда любой человек давно уже умер бы.
Страж атаковал еще раз. Тамас танцующим шагом ушел от удара, но огромная рука снова протянулась к нему. Он нырнул под руку и напал со спины, вонзив шпагу по самый эфес в подмышку Стражу.
Тот взвыл и дернулся, вырвав шпагу из руки Тамаса. Удары сердца гулко отдавались в ушах порохового мага, руки дрожали.
Страж метался еще несколько мгновений, а затем внезапно затих. Налитые кровью голубые глаза мрачно смотрели из-под огромного лба. Правая рука бессильно свисала, мышцы предплечья почти скрывали эфес шпаги. Лезвие осталось в его груди – два с половиной фута прочной стали. Страж с презрением взглянул сверху вниз на Тамаса и потянулся левой рукой, пытаясь вытащить шпагу. Однако она вошла под таким неудобным углом, что монстру никак не удавалось за нее ухватиться.
– У тебя что-то торчит из груди, – произнес Тамас, хотя у него не осталось сил для насмешек.
Легкие горели, мышцы затекли от усталости. Он взглянул на свой мундир в дальнем конце комнаты и коснулся чутьем патронов, лежавших в кармане.
