Таниэль вспомнил о схватке с пещерным львом… то есть с Жулен. Он уже соскользнул за край пропасти и через мгновение отправился бы в долгий смертельный полет. Но тут у него под ногами, словно сам собой, возник из пустоты уступ скалы и спас от падения. Таниэль не мог решить, кто это сделал: Ка-Поэль или Бо. И не стал спрашивать. Он не хотел зависеть от чьей-то защиты. А Бо вполне мог приписать это себе, даже если был здесь ни при чем. Или наоборот. Он всегда был непредсказуем.
– Тамас приказал мне убить тебя, – напомнил Таниэль.
– Да.
Они не смотрели друг на друга.
– Я не выполнил приказ.
– Да, – отозвался Бо изменившимся голосом.
Он искоса взглянул на Таниэля и криво усмехнулся.
– А нужно было?
Усмешка исчезла с лица Бо.
– Значит, он знает об Узах?
– Это правда?
– Да, – буркнул Бо. – Это часть ритуала принятия в Королевский совет. – Он осторожно коснулся воротника плаща. – Когда-нибудь мне придется отомстить за короля. А именно убить Тамаса.
Он вытащил из-под сорочки кулон: простое украшение из витого серебра с единственным драгоценным камнем. Таниэль смутно помнил, что видел подобные ожерелья на мертвых кезанских Избранных. Даже дикари не решились забрать эти вещички.
– Это… он?
– Глаз демона, – подтвердил Бо. – Очень темная сила. Тебе не следует знать о ней. Узы, заставляющие защищать короля – или мстить за него, – связаны с этим камнем. Даже сейчас я чувствую, как он тянет меня в Адопест. Сейчас зов еще слаб, но со временем станет сильнее. Не могу предсказать, когда это случится. Если я буду сопротивляться слишком долго, заклятие просто убьет меня.
– Единственный способ снять его – отомстить за короля?
Бо не ответил.
– Значит, ты должен убить моего отца.
Бо подобрал камень и бросил в пропасть. Он совсем не выглядел счастливым.
– Нужно найти способ избавиться от заклятия. – Таниэль надеялся, что его голос прозвучал уверенно. – Избранные не стали бы связывать себя обязательствами, от которых не смогут потом отказаться. Это просто еще одна тайна. Возможно, ответ знает кто-то из Предвечных.
Таниэль взглянул на друга и понял, насколько опустошила того вчерашняя схватка: щеки ввалились, кожа казалась дряблой и сморщенной, как будто он вдруг постарел лет на сорок.
– Мы узнаем это вместе, – пообещал Таниэль. – Клянусь, мы снимем его.
Бо устало рассмеялся:
– Мои глаза начинают чесаться каждый раз, когда ты оказываешься рядом, оптимистичный сукин сын. Пойдем. – Он встал и потянулся. – Нужно узнать, убили мы эту стерву или нет.
Просторная гостиная в особняке леди Винсеслав была украшена лепным орнаментом, а внутри гранитного камина без труда поместилась бы пара волов. Адамат вежливо отказался от предложенного дворецким стула и медленно прохаживался вдоль стен, поджидая хозяйку. На стенах висели портреты леди Винсеслав и ее покойного мужа Ханри Винсеслава, а также единственная картина, изображавшая их вместе с четырьмя детьми. Вероятно, она была написана лет пять назад, незадолго до кончины герцога. После этого, по сведениям Адамата, детей либо отправили в частные пансионы, либо поселили под присмотром гувернанток в загородных имениях.
Адамат осмотрел паркет на полу, стены и двери. По состоянию дома можно было многое рассказать о взлетах и падениях знатнейшей семьи Адро. Когда с деньгами возникали трудности, приходилось увольнять часть прислуги, поэтому ремонт и обслуживание дома нередко забрасывали.
Сейчас все выглядело безупречно. Деревянная мебель и медные украшения были начищены до блеска, паркет недавно уложили заново и выровняли стены. Наемники преуспевали, даже оставшись без твердой руки лорда Винсеслава. Они сражались с Кезом в Фатрасте, против Гурлы на стороне Брудании и повсюду, где у колоний стран Девятиземья хватало монет, чтобы расплатиться с ними.
Адамату пришлось напомнить себе, что не один только лорд Винсеслав отвечал за «Крылья». Говорят, его жена не уступала в остроте ума боевым генералам и в последние годы лорд Винсеслав целиком полагался на ее советы. Лорд одинаково хорошо владел искусством красноречия и управления людьми. Леди была дальновидна и практична в своих планах.
