Лагерные доктора осуществляли медицинскую помощь. Во всех барачных лагерях имелись комнаты для медицинского осмотра, оснащенные всем необходимым оборудованием, где работали немецкие ассистенты и медсестры. Русских военнопленных лечил русский медицинский персонал. В случае серьезного заболевания человека помещали в больницу.
Среди иностранных рабочих было много семейных. Семьям, состоящим из мужа, жены и детей, позволяли оставаться вместе и работать на одной шахте. Огромное внимание уделялось надлежащему уходу за беременными женщинами. За маленькими детьми заботливо следили. Дети получали свежее молоко и такую же пищу, как и немецкие дети того же возраста.
Женщины использовались только на легких работах на поверхности земли. Администрация всегда подчеркивала и даже издавала инструкции о достойном и человечном отношении к военнопленным и иностранным рабочим».
Это и другие подобные свидетельства убедили судей в том, что на концерне Флика не применялись «жестокие и бесчеловечные меры» и что Фридрих Флик и его служащие на самом деле постарались создать условия, «рассчитанные на обеспечение гуманного обращения и хороших условий труда». В решении суда говорилось: «Факты доказывают, что управляющие предприятия, с которыми общались обвиняемые, были готовы сделать все от них зависящее, чтобы предоставить этим рабочим удобное жилье, обеспечить их не только качественной, но и разнообразной пищей, чем было предусмотрено правительственными распоряжениями, дать достаточное время для отдыха и досуга, а также оказывать им соответствующую медицинскую помощь».
Тем не менее нельзя отрицать, что сохранились свидетельства о многих случаях, которые подтверждали слова Альфрида Круппа: «Это была ужасная глава… Совершались ужасные вещи». Но мне больше хочется воздать должное тем представителям германской индустрии, которые стремились облегчить несчастную долю иностранных рабочих, навязанную им режимом. Истории предпринимателей и управляющих, на чьих предприятиях совершались «безбожные вещи», уже много раз рассказывались во время судов и в печати, так что мне нет необходимости повторять их.
Следующий приказ Фрица Зауккеля от 20 апреля 1942 года помогает понять, насколько сильное давление применялось к промышленникам: «Всех людей необходимо кормить, размещать и использовать таким образом, чтобы получить от них как можно больше пользы при минимальных затратах».
К «рабской силе» относили не только военнопленных противников Германии. Так, американское правительство без колебаний передало французскому правительству 320 тыс. германских военнопленных для принудительных работ во Франции. Они работали там в таких условиях, что американское правительство сочло необходимым привлечь к этому внимание парижских властей. В заявлении № 2 Контрольного совета, опубликованном 20 сентября 1945 года, в статье VI пункт 19а говорилось: «Германские власти будут исполнять в интересах Объединенных наций все мероприятия по возмещению убытков, приведению в порядок, восстановлению, репарациям, реконструкции, помощи и ремонту, какие предпишут представители союзников. Для этих целей германские власти… предоставят транспорт, заводы, оборудование и всяческие материалы, рабочую силу, персонал и специалистов, а также другие услуги, для использования в Германии и в каких-либо других местах, согласно решению представителей союзников». (Курсив мой. – Авт.)
Русские немедленно воспользовались этим заявлением и отправили 200 тыс. немецких рабочих на принудительный труд в Советском Союзе.
Захватом иностранных предприятий не может гордиться ни один режим, который издает об этом приказ, и ни один концерн, который исполняет этот приказ. «Обстоятельства, освобождающие от ответственности» не были признаны на трех судах в Нюрнберге над обвиняемыми, принимающими участие в этом грабеже. Во время суда над «ИГ Фарбен» 10 из 13 обвиняемых были признаны виновными в нарушении Гаагской конференции 1907 года; в суде над Круппом – 6 из 12, и над Фликом – 1 из 6 обвиняемых.
Многие немцы, с которыми я встречался во время моих изысканий, с горечью и возмущением отзывались об этих приговорах. Не потому, что они одобряли захват иностранных заводов и фабрик. Если бы это преступление осуждалось в целом, приговоры американских военных судов в Нюрнберге рассматривались бы как полностью справедливые согласно статье 46 Гаагской конференции («Частная собственность уважается. Частная собственность не может быть конфискована») и статье 47 («Разграбление официально запрещено».)
