Многие из нас, американцев, будут вспоминать, с каким восторгом аплодировали Франклину Делано Рузвельту, когда в начале своего долгого президентства он описывал казавшееся чудом прекращение банкротства банков, тяжело отразившееся на экономической жизни страны. И только спустя многие годы мы узнали, что новый президент просто воспользовался планом спасения Соединенных Штатов, который оставил ему его предшественник Герберт Гувер.
Адольф Гитлер тоже собирался совершить чудо при помощи плана правительства по ликвидации безработицы. На самом деле автором этого плана было правительство Брюнинга. Точнее, это непостоянный в своих политических взглядах Фридрих Миноукс в ноябре 1930 года представил канцлеру Брюнингу по его просьбе программу из 12 пунктов под названием «Предложения для ликвидации безработицы». Эта программа вместе с дополнениями других авторов почти полностью была принята кабинетом Брюнинга и нашла выражение в серии декретов, которые канцлер ввиду чрезвычайных полномочий, предоставленных ему с согласия президента и предусмотренных статьей 48 Веймарской конституции, собирался воплотить в жизнь, когда впал в немилость и был вынужден подать в отставку.
Германские промышленники знали, что автором этой программы был Миноукс. То, что Гитлер принял план одного из них, мог только успокоить их и устранить любые опасения в отношении фюрера.
Как никто прежде в Германии, Гитлер понимал важность использования средств массовой информации. Народу самыми разными способами представляли Гитлера в образе современного святого Георгия, вышедшего сразиться с Драконом безработицы. Громкоговорители, установленные на каждом предприятии и на всех больших площадях, еженедельные выпуски новостей, подготовленные лично Гитлером и Геббельсом, транспаранты с лозунгами «Всем этим мы обязаны нашему фюреру!», вывешенные на каждом новом здании, плакаты, листовки, брошюры, даже аэропланы, несущие в воздухе полотнища с агитационным текстом, – все прославляло новый режим. И если угольные и стальные магнаты осмеливались критиковать Гитлера или какие-либо его меры, общество с возмущением обрушивалось на них.
Гитлер только приступил к исполнению присвоенной программы, когда Герман Геринг пригласил в Берлин 20 февраля 1933 года группу из 20 самых известных промышленников. Место встречи – дворец президента рейхстага; когда нацистов в парламенте стало больше, чем социал-демократов, на смену Паулю Лобе пришел Герман Геринг. Хозяином церемонии стал Ялмар Шахт, который был лично знаком со всеми королями индустрии; Адольф Гитлер и Герман Геринг беседовали с гостями. Среди приглашенных были Густав Крупп фон Болен, Альберт Фёглер, Георг фон Шницлер и другие представители «ИГ Фарбениндустри», угольный магнат из Эссена Эрнст Тенгельман, Герман Беренс, представляющий интересы добытчиков бурого угля, по одному представителю от «Дженерал электрик» и «Сименс», а также несколько крупнейших банкиров и высокопоставленных представителей металлургической и текстильной промышленности. Это была первая встреча Круппа фон Болена с Гитлером.
Речь Гитлера должна была успокоить деловых людей. Он обещал, что новый режим будет поддерживать частные предприятия, заверял, что признает частную собственность. Но ни словом не обмолвился о намерении правительства разогнать профсоюзы, вытеснить из бизнеса евреев, провести перевооружение. Я процитирую несколько фраз из его получасовой речи:
«Демократия не в состоянии защищать и поддерживать частное предпринимательство. Это возможно лишь тогда, когда власть и личность формируют в обществе понимание его необходимости и поддержки. Все, что создано в мире позитивного, полезного и значительного для блага общества в экономике и искусстве, появилось исключительно благодаря пониманию ценности личности. И время, когда защита и политическое управление всеми этими достижениями отдаются в руки большинства, безвозвратно прошло…
Когда одна часть общества признает частную собственность, а другая ее отвергает, создается тяжелейшая ситуация. Борьба между ними разъединяет людей и продолжается до тех пор, пока не победит одна из сторон.
