Дрожать мы перестали только через полчаса. Курс, взятый Чарли, пронес нас с запада мимо маяка. Начинался рассвет; ночи здесь, на долготе Южной Гренландии, коротки. Ветер все еще был сильным, он поднимал волны, делал неспокойным море. Но дождь кончился, а мы приближались к цели. И уже видели землю; видели огни, утесы Макл-Флагга, недружелюбное плескание воды над рифами.
Теперь мы шли вдоль угрюмых утесов Унста, которые тянулись к юго-востоку. Компас все еще вытворял чудеса. На правом берегу море успокоилось, и Чарли приободрился. Было слышно, как он возится внизу. Я же смотрел на компас, просто по привычке. Вдруг стрелка его остановилась и замерла.
— Ты что там только что сделал? — вскричал я.
— Повесил камеру на место, — ответил он.
— Задай мне курс, — попросил я.
Он задал такой курс, при котором мы бы шли вдоль утесов и не пропустили следующего мыса, я повел судно по этому курсу. «Апельсин-2» хорошо разогнался по гладкой воде. Я посмотрел на серые утесы Унста. Они приближались. Горные выступы, на которых сидели стаи глупышей и чаек, были почти между нами, крайняя птица ловила ветер нашего грот-паруса.
— Мы близко к утесам, — сказал я.
Чарли забрался в кубрик и посмотрел на компас.
— Возьми штурвал, — сказал я. Он взял. Я спустился вниз, снял подвешенную к потолку камеру и поставил ее на пол.
— Эй, — крикнул Чарли. — Компас! Вертится как ненормальный!
Я вынес камеру на палубу и перетащил на правый корпус.
— Компас все время показывает на тебя! — крикнул Чарли.
Я перебрался по трамполину назад, в каюту.
— Что там такое? — забеспокоился Чарли.
До меня уже все дошло. Облегчение, которое я испытывал с момента, когда узнал об аресте Рэнди, внезапно прошло.
— Вспомни Эда Бонифейса и Джона Доусона, — сказал я. — С ними проделали то же самое.
Дальше все было просто. В камере оказалась катушка для образования магнитного поля, печатная схема, выключатель и батарейка. Когда кто-то связывался с нами, это активизировало катушку, образовывая магнитное поле. Компасы же очень чувствительны к магнитному полю. Это отклонило стрелку нашего компаса на пятнадцать градусов вправо, что было смертельно опасно для нас в момент прохода у Макл-Флагга. Я отсоединил катушку от батарейки. Стрелка компаса дернулась и замерла.
— Теперь все в порядке, — облегченно вздохнул я.
Чарли выглядел усталым, бледным.
— Чертов магнит! — выругался он. — Ничего не понимаю!
Казалось, я не спал целую вечность. Мысли текли вяло, как с трудом бредущий по болоту путник.
— Мы налетели на скалы в семидесяти милях к югу от маяка, — объяснил я. — Камера тогда висела под потолком. Это дало отклонение до пятнадцати градусов на восток. Значит, она была включена минут за тридцать до этого.
— Когда позвонила береговая охрана, — догадался Чарли.
— Передали звонок от «Оранж Карз», — сказал я. — Приветы от дилера в Леруике.
— Леруик, — повторил в раздумье Чарли. — Ты знаешь кого-нибудь в Леруике?
— Нет.
— Но ты же знаешь людей в «Оранж Карз»?
«Оранж Карз...» Внезапно я почувствовал такую смертельную усталость, что слова Чарли показались мне просто сочетанием звуков без всякого значения. Кто там из «Оранж Карз»? Морт! Морг, очевидно, устроил это до того, как был убит. Здесь, среди криков чаек, все казалось таким далеким, словно произошло в другой жизни.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Чарли.
— Устал, — ответил я. — Очень устал. Ничего не могу толком понять. — Я достал целлофановый пакетик и попытался положить туда печатную схему. Но пальцы мои не слушались, и мне удалось это только после нескольких неудачных попыток.
— Вот что, — решил вдруг Чарли. — Кто бы это ни подстроил, другого шанса у них уже не будет. Они сделали все, что могли.
Мои веки словно налились свинцом. Но я сказал Чарли:
— Иди поспи. Я позову тебя через пару часов.
Он ушел. Я сидел над автопилотом, силясь понять, кто, зачем и когда это сделал. Но бесполезно. Здесь же только мы с Чарли и гонка... А единственный вопрос, имеющий теперь значение, был: где же, черт возьми, Жарре?
Через два дня мы достигли Северного моря, и все это время над нами стояло безоблачное небо. Нам удалось справиться с переутомлением. Появилось время спать и есть, выполнять необходимую работу и связываться по рации с танкерами и проходящими яхтами, пытаясь выяснить, что же произошло с Жарре. Но никто не знал. Ветер подул с севера, мы приближались к Норфолку, я вышел на сеанс связи.
