Тело нужно принимать как храм, как духовный путь. Но поскольку мы не сторонники такого отношения, мы либо потворствуем ему, либо отрекаемся от него. В обоих случаях наше отношение к телу неправильно и несбалансированно.
Будда инициировал молодого принца. Этот принц видел все удовольствия в жизни, он жил только ради наслаждений. Потом он стал бхиккху, монахом. Остальные бхиккху были очень удивлены. Они говорили: «Этот человек собирается стать монахом? Он же никогда не выходил из своего дворца, он никогда не сходил со своей колесницы. Дорожки, по которым он гулял, были покрыты бархатными коврами. А теперь он хочет стать нищим! Что за бредовые у него намерения?»
Будда говорил, что человеческий ум всегда движется из одной крайности в другую и никогда не останавливается посередине. Ум человека напоминает маятник часов, который качается из одной стороны в другую, но никогда не останавливается посередине. До сих пор человек жил в одной крайности, потворствуя своему телу; теперь же он захотел жить в другой крайности - отрекаясь от своего тела.
И это случилось. Другие бхиккху шли по дорогам, а принц, никогда не ходивший до этого нигде, кроме как по самым дорогим коврам, пробирался по тернистым тропам. Все бхиккху сидели в тени деревьев, а он стоял под солнцем. Все бхиккху принимали пищу раз в день, а он ел раз в два дня. За шесть месяцев он превратился в скелет, его красивое тело почернело, его ступни были все изранены.
Через шесть месяцев Будца пришел к нему и сказал: «Шрона!» - это было его именем, - «Я хочу спросить тебя об одной вещи. Я слышал, что когда ты был принцем, ты очень хорошо умел играть на арфе. Это правда?»
Бхиккху ответил: «Да. Люди говорили, что не было никого, кто бы умел играть на арфе так же хорошо, как я».
Будда сказал: «В таком случае, я пришел, чтобы задать тебе один вопрос - может быть, ты на него сможешь ответить. Мой вопрос таков: если струны арфы слишком слабо натянуты, из нее польется музыка или нет?»
Шрона засмеялся и сказал: «О чем ты спрашиваешь? Даже дети знают, что если струны арфы слишком слабо натянуты, музыки не получится, потому что нельзя извлечь звука из слишком слабо натянутых струн: их невозможно щипнуть. Поэтому, когда струны слабые, музыки не получится».
Тогда Будда сказал: «А если струны слишком туго натянуты?»
Шрона ответил: «На слишком тугих струнах музыку тоже не сотворишь, потому что слишком тугие струны лопнут в тот же момент, как к ним притронешься».
Тогда Будда спросил: «Когда же возникает музыка?»
Шрона сказал: «Музыка возникает тогда, когда о струнах нельзя сказать ни что они слишком тугие, ни что они слишком слабые. Есть положение, в котором они не слабые и не тугие. Это средняя точка, она где-то посередине: музыка получается только там. И хороший музыкант перед игрой настраивает струны, чтобы они не были слишком слабыми или слишком тугими».
Будда воскликнул: «Достаточно! Я получил ответ. И я пришел сказать тебе то же самое. Как ты умел мастерски играть на арфе, так же и я стал мастером по игре на арфе жизни. И закон, применимый к игре на арфе, также подходит и для арфы жизни. Если струны жизни слишком слабо натянуты, музыка не возникнет; если же струны жизни слишком туго натянуты, музыки тоже не будет. Тот, кто хочет сотворить музыку жизни, должен сначала посмотреть, не слишком ли туги или слабы струны».
А где эта арфа жизни?
Кроме тела человека, нет другой арфы жизни. И в человеческом теле есть струны, которые не должны быть слишком слабыми или слишком тугими. Только соблюдая этот баланс, человек войдет в мир музыки. Знать, что такое музыка - это знать, что такое душа. Познав музыку внутри себя, человек познает свою душу; познав же музыку, таящуюся внутри всего, он познает божественное.
Но где же струны арфы человеческого тела? Во-первых, в сознании много струн, натянутых слишком сильно. Они так туги, что музыка из них не возникнет. Если к ним притронуться, возникнет только безумие, больше ничего. А струны вашего ума очень сильно натянуты. Двадцать четыре часа в сутки вы держите их в напряжении, с утра до вечера. И если кто-то думает, что они ослаблены ночью, то он ошибается. Даже ночью ваш ум напряжен.
