Глава 3
Танцуй, папа, или проиграешь!
«…Проводить Татьяну Юмашеву выскочил Алексей Венедиктов, который через пять минут вернулся с перевернутым лицом:
– Ребята, она сейчас там так расплакалась…
– Крокодиловы слезы. Плохо сыграно, – цинично парировала Танька Малкина. Она оказалась единственной среди всех нас, кого ранимость и беззащитность ее тезки Татьяны оставили холодной как лед.
Все накинулись на Малкину с упреками в излишнем цинизме и доводами типа «такие глаза не могут обмануть».
– Могут! Еще как могут! Вы просто не ездили с Елкиным (так старый состав «кремлевского пула» называл между собой Ельцина) в предвыборную кампанию! Вы бы только видели, как они полуживого синюшного, как труп, Ельцина выпихнули к журналистам объявлять, что он отправляет в отставку Чубайса – так вот, вы бы только видели, с каким лицом эта ваша беззащитная и женственная Таня в тот момент выглянула из-за угла и радостно потерла ручки!.. Я просто случайно оглянулась и увидела ее: никогда в жизни не забуду этого ее выражения лица!»
Так описывала известная журналистка Елена Трегубова встречу с Татьяной (тогда еще Дьяченко) в начале 1997 года, когда она пришла на одну политическую тусовку.
В личном общении Таня производила впечатление необычайно женственной, мягкой и беззащитной простушки, вспоминала Трегубова. Делясь впечатлениями от вышедшей незадолго до этого скандальной книги Александра Коржакова, президентская дочка заявила, что она «и сейчас по-прежнему хорошо относится к дяде Саше…». Впрочем, в образ беззащитной простушки такое странное заявление как раз вписывалось.
А дальше случилось невероятное: Татьяна сумела до глубины сердца растрогать собравшихся в тот день матерых политических обозревателей.
Потому что она вдруг ни с того ни с сего в ответ на наши жесткие вопросы о политике принялась по-женски плакаться нам, что в коржаковской книжке рассказано про то, что Боря – не родной сын ее теперешнего (в смысле тогдашнего) мужа. Причем плакалась Таня в буквальном смысле – пустила слезу, моментально смутив и покорив меня и всех моих друзей. Достигнув этого эффекта, президентская дочка быстренько собрала вещи и, скомканно, всхлипывая, попрощавшись, выбежала на лестничную клетку.
…Еще до выборов, весной 1996-го, было коллективное письмо врачей на имя начальника Службы безопасности президента РФ Александра Коржакова, в котором они прямо указывали на катастрофическое состояние сердца Ельцина:
«Заключение консилиума. За последние две недели в состоянии здоровья Президента Российской Федерации Бориса Николаевича Ельцина произошли изменения отрицательного характера. Все эти изменения напрямую связаны с резко возросшим уровнем нагрузок как в физическом, так и в эмоциональном плане. Существенную роль играет частая смена климатических и часовых поясов при перелетах на большие расстояния. Время сна сокращено до предела – около 3–4 часов в сутки. Подобный режим работы представляет реальную угрозу здоровью и жизни президента. Заключение подписали десять врачей».
Впоследствии Коржаков говорил: «Чтобы после четырех инфарктов узнать о катастрофическом состоянии своего сердца, вовсе не обязательно читать письма врачей. А о существовании письма знали все. Это ведь не я тащил Бориса Николаевича танцевать на сцену в сорокаградусную жару. Его собственная дочь тащила. Таня знала прекрасно, что папа практически на грани жизни и смерти балансирует».
…Еще пять лет назад Татьяна Дьяченко, выпускница мехмата МГУ, работала инженером по компьютерам. Советником Ельцина по имиджу она неожиданно оказалась в преддверии выборов 1996 года. Именно ей, как считают многие, удалось подхлестнуть шедшую до этого ни шатко, ни валко предвыборную кампанию отца – в том числе толкая его на такие шаги, как пляска на сцене под аккомпанемент местной рок-группы в Ростове-на Дону.
Татьяна вошла в предвыборный штаб Бориса Ельцина и через месяц стала одним из его руководителей. В этом резком взлете свою роль сыграл «династический фактор»: участникам штаба было проще продвигать свои идеи, предложения, передавая их Татьяне, которая доводила их до отца, как свои. Она работала напряженно во время предвыборной кампании, ее кабинет 1119 на 11-м этаже Президент-отеля был всегда заполнен народом. Впрочем, уже в этот период авторитарный «делай, как я» подход давал сбои. Так, она в конце концов настояла на том, что избирательная кампания не должна носить антикоммунистического характера. В результате антикоммунизм избирательным штабом Ельцина был запущен с большим опозданием. Антикоммунистические ролики были прокручены на телевидении только после первого тура голосования и неожиданно быстро дали желаемые результаты.
