По ту сторону этих нескончаемых вод он завоевал все, что было в человеческих силах… все, кроме Любви, которую Судьба подарила ему именно здесь. Все было как прежде, но не было той, чьи огненно-рыжие волосы мелькали в илистых водах, шевелясь, как красные водоросли, той, чей властный голос обрушивал проклятье на его голову.
— Жюдит, — прошептал он нежно, — Жюдит, надменная и несчастная, благоразумная и безрассудная, нежная и жестокая… где же ты, моя любимая Жюдит, в эту минуту, когда я зову тебя?
Кто мог ответить, не боясь ошибиться? Может быть, очень далеко, а может, и совсем близко? Она никому не сказала о своих намерениях. Покидая Тресессон в глубочайшей тайне, Жюдит и словом не обмолвилась, где надеялась найти достаточно надежное убежище, чтобы скрыться от гнева своих братьев. Она обронила лишь одну фразу, совсем коротенькую, которая могла бы что-то прояснить:
— Лучшее убежище — сердце самого большого города…
И графиня де Шатожирон из этого заключила:
— Я думаю, она выбрала Париж!
Возможно, искать ее надо было именно там.
Жиль решительно поднялся по склону к дереву, где его ждал Мерлин. Он вдруг наклонился и поцеловал шелковистую морду коня, который ласково потерся о него головой, обнажив большие зубы.
— Что скажешь, дружище? Пока мы вместе, для нас нет ничего невозможного, и, если надо будет отправиться на край света, чтобы найти ее, мы помчимся туда. Но сейчас нас ждет Понтиви!
Поехали знакомиться с господами из Драгунского полка королевы, в котором мы получили необходимое и очень важное звание лейтенанта «на очереди», затем… ну что ж, там будет видно, может, нам удастся как можно скорее поехать в Париж, посмотреть, что там делается. Тем более что мы еще не засвидетельствовали своего почтения нашему главному командиру — королеве.
Это недосмотр, и мне как благородному человеку следует исправить его!
И, вскочив на своего радостно заржавшего коня, шевалье де Турнемин поглубже надвинул шляпу и галопом поскакал по ландам, где так часто шлепали босые ноги маленького бастарда Жиля Гоэло.
Первые побеги дрока тянули к небу свои крошечные нежные ростки, они были зеленые, как цвет самой надежды. В деревне звонили к вечерне, и печальные, нежные звуки наполняли морской воздух, в котором вскоре заблагоухает весна…
