нет, это реально хрень какая-то. Но это все, что я могу сделать, чтобы не упаковать вещи прямо сейчас и не исчезнуть навсегда. Возможно, я мог бы жить в твоей комнате, как затворник. Ты бы заказывал для меня еду, а я прятался в темном углу, когда ты открывал бы кому-нибудь дверь. Все это ужасно смахивало бы на сюжет из «Джен Эйр».
The Mail стали бы писать безумные спекуляции на тему того, куда я исчез, например покончил с собой или смылся на Сейнт-Килда, но только ты и я знали бы, что я целыми днями валяюсь в твоей постели, читаю книжки, закидываю в себя профитроли и до бесконечности занимаюсь с тобой любовью, пока мы оба не испустим дух в луже из шоколадного сиропа. Именно так я хотел бы умереть.
Но, боюсь, я застрял здесь. Бабушка постоянно спрашивает маму, когда я собираюсь поступать на военную службу и знаю ли я о том, что Филипп отслужил уже целый год, когда был в моем возрасте. Мне действительно нужно решить, как действовать, потому что у меня заканчивается тот период, который можно было считать за год передышки. Прошу, вспоминай меня в своих… как там говорят американские политики? Мыслях и молитвах?
Идея с Остином звучит потрясающе. Может, через несколько месяцев, когда все немного уляжется? Я мог бы взять длинный отпуск. Мы можем съездить в дом твоей матери? Посмотреть твою комнату? У тебя еще остались те трофеи по лакроссу? Скажи, что на стенах твоей комнаты все еще висят плакаты. Дай угадаю: Хан Соло, Барак Обама и… Рут Бейдер Гинзбург.
(Я соглашусь с тобой, что ты Хан, а я – Лея, потому что ты, без сомнения, неряшливый болван, который ведет нас через пояс астероидов. Так уж вышло, что мне нравятся хорошие мужики.)
Я думал о том, чтобы признаться своей семье, отчасти поэтому я все еще здесь. Би предложила быть рядом, когда я скажу обо всем Филиппу, если я захочу этого. Думаю, так и будет. Еще раз, в мыслях и молитвах.
Ужасно люблю тебя и хочу, чтобы ты поскорее вернулся. Мне нужно, чтобы ты помог мне с выбором новой кровати для моей комнаты. Я решил избавиться от этого позолоченного чудовища.
Твой,
Генри
P.S. От Маргариты Рэдклифф Холл к Евгении Сулиной, 1934:
«Дорогая, мне интересно, понимаешь ли ты, как сильно я рассчитываю на твой приезд в Англию, как много это значит для меня… это значит для меня весь мир, и воистину мое тело будет для тебя всем и полностью твоим, как и твое – будет всем и полностью моим, любимая… И ничто не будет иметь значения, кроме нас двоих, когда мы, двое жаждущих любви, наконец, воссоединимся».
Re: Домашняя ерунда
От: А[email protected]
9/3/20 6:20 AM
Кому: Генри
Г,
черт. Ты действительно собираешься записаться на военную службу? Я еще не проводил никаких исследований на эту тему. Попрошу Захру, чтобы кто-нибудь из наших людей собрал для меня папку. Что это вообще означает? Что ты часто будешь в разъездах? Это может быть опасно??? Или это типа просто носить униформу и сидеть за столом? Как так вышло, что мы это не обсуждали, когда я был в Лондоне?????
Прости. Я запаниковал. Я почему-то забыл, что все это всегда маячило где-то на горизонте. Я буду рядом, что бы ты ни решил. Просто… дай мне знать, нужно ли мне начать тренироваться задумчиво смотреть в окно в ожидании, когда мой любимый вернется с войны.
Иногда меня сводит с ума то, что ты так мало решаешь в своей жизни. Когда я представляю тебя счастливым, то вижу тебя в твоей собственной квартире где-то за пределами дворца, с письменным столом, за которым ты пишешь сборники гейских историй. И я тоже там, пользуюсь твоим шампунем, заставляю тебя ходить со мной в магазин за продуктами и просыпаюсь каждое утро вместе с тобой в одном чертовом часовом поясе.
Когда выборы закончатся, мы разберемся, что делать дальше. Хотел бы я быть рядом, но я знаю, что ты должен сделать то, что задумал. Просто знай, я верю в тебя.
Re: рассказать обо всем Филиппу звучит как отличный план. Если все пойдет наперекосяк, просто делай то же, что и я, и веди себя как полный осел до тех пор, пока большинство членов твоей семьи не поймет все самостоятельно.
Люблю тебя. Передавай Би привет.
А
