Из горла его вырвался стон.
— Мэдлин, ради Бога, не…
— Поцелуйте меня, — повторила она. — Ведь вы же этого хотите, не так ли? — Она развязала его галстук и провела ладонью по его щеке. — Сегодня ночью должно случиться то, чего мы оба хотим. Неужели вы еще не поняли этого?
— Проклятие… — прохрипел Энтони. — Но ведь это… Это ничего не изменит.
Нет, изменит. Но он, к счастью, этого не знал.
— Энтони, что вы?..
Тот судорожно сглотнул.
— Что ж, тогда давайте… Давайте поедем ко мне, там нам никто не помешает.
Чтобы он мог держать ее в ловушке, пока не выпытает правду? Нет, ни за что на свете. К тому же если она поедет к нему домой, то потом ей понадобится его помощь, чтобы вернуться к себе в Ричмонд. Отсюда она по крайней мере сможет уехать в наемном экипаже, ждущем у входа.
— Нам и тут никто не помешает. Вы же сказали, что заперли дверь. И вы сказали, что лорд Стоунвилл сюда не придет. — Она стала расстегивать пуговицы на его рубашке. — Зачем нам ждать?
— Черт возьми, вы знаете зачем. — Глаза его сверкнули. — Вы всегда пытаетесь заставить меня забыть обо всем, предлагая то, от чего я, по–вашему, не смогу отказаться.
— Вы все не так поняли, Энтони. Это я хочу забыть обо всем… — Ее голос дрогнул, в глазах снова блеснули слезы. — Пожалуйста, Энтони… Только на сегодняшнюю ночь… Просто помогите мне забыться.
Он взял ее лицо в ладони и прижался губами к ее губам.
— Ты колдунья, ты знаешь это? — Прохрипел он, чуть отстранившись. — Колдунья, которая притворяется «синим чулком».
Она едва заметно усмехнулась:
— Тогда я подходящая пара для животного, притворяющегося джентльменом.
Энтони тихо рассмеялся:
— Боже помоги мне… Боюсь, что утром я об этом пожалею.
— До утра еще далеко, — прошептала она. И тут же поцеловала его в губы.
Энтони замер, и Мэдлин подумала, что он сейчас откажет ей. Но тут из его горла вырвался стон, и он впился в ее губы страстным поцелуем.
Минуту спустя он обнажил ее плечи и принялся покрывать их поцелуями. Затем спустил вниз ее корсет и стал поглаживать груди. Тихонько застонав, Мэдлин дернула за отвороты его сюртука, и он, немного отстранившись, тут же сбросила его. Потом снял и жилет, после чего расстегнул пуговки на ее нижней рубашке.
«Ах, как все быстро… — промелькнуло у Мэдлин. — Да–да, слишком быстро…»
А Энтони тем временем уже развязывал шнурки и расстегивал пуговицы на ее платье и на корсете, причем делал все это с удивительной скоростью. После этого он снял с нее туфли и стянул с себя брюки.
Когда же он собрался снять с нее рубашку, Мэдлин схватила его за руку.
— Подожди, подожди, подожди! — воскликнула она.
Черты его исказились гневом.
— Теперь ты хочешь остановиться?!
— Нет, я не это хотела сказать.
Он считал ее опытной женщиной, а Мэдлин не могла сказать, что она девственница, потому что тогда он бы отказался от нее, она была в этом почти уверена. И сейчас она чувствовала, что ей надо как–то подготовиться, собраться с духом… Однако при этом следовало скрыть свою неопытность. Но что же сказать? Как поступить?
И тут ее осенило.
— Энтони, я хочу посмотреть на тебя. — Мэдлин кивнула на его рубашку и кальсоны. — Я хочу видеть, как ты раздеваешься, — добавила она и нисколько не солгала.
Он ухмыльнулся, и Мэдлин поняла, что привела весьма убедительный довод.
— Как прикажешь, — прохрипел он. — Я нисколько не возражаю. — Сняв рубашку, он снова ухмыльнулся. — Довольна?
Мэдлин кивнула и отступила на несколько шагов, чтобы лучше рассмотреть его. «Какая у него великолепная фигура», — подумала она неожиданно. Энтони же, потянувшись к пуговицам на кальсонах, весело рассмеялся.
— Продолжать? — осведомился он.
Мэдлин заставила себя кивнуть, и он одним движением стащил кальсоны, прихватив вместе с ними и чулки. Когда он выпрямился, она с трудом сглотнула.
— Вот это действительно интересно, — пробормотала она.
— Интересно? — Энтони снова рассмеялся. — Можно подумать, что ты, милая, не видела все это.
Он шагнул к ней, и Мэдлин в тревоге затаила дыхание. Сейчас его восставшая плоть выглядела даже более устрашающей, чем тогда, в павильоне.
Тут он снова потянулся к ее рубашке, и она внезапно выпалила:
