Граф Толстой выдержал взгляд императрицы, протянул длинную, перевитую мускулами руку, ухватил своей тяжёлой пятернёй подсвечник и передвинул на свою сторону стола. Заговорил тяжело, увесисто, без обычной усмешечки:
— Уступать, ваше императорское величество, сейчас нельзя! И никогда нельзя! Ни одной аляскинской льдины, ни одного калифорнийского островка! Я про Сибирь вообще молчу! Там даже кустика уступить нельзя! Уступишь — махом всю землю до самого Санкт-Петербурга откусят! Ты этих масонских сволочей не знаешь, а я три месяца об них тёрся! По твоему приказу! Такого наслышался, хоть святых выноси, а пушки — заноси!
— Я про Сибирь и не говорила. Сибирь, она пусть себе… у меня побудет.
— Слава Богу, хоть Сибирь наша! Расскажу тебе один американский случай… Был я там, матушка императрица, на одном собрании. Тайном, конечно, собрании… всяких сволочей! Этакий, знаешь ли, клуб с названием «Общество кожаных фартуков»… Ты не смейся, матушка императрица, это так себя масоны обзывают. И велись там речи, прямо скажу, для России противные…
Екатерина, чтобы что-то делать, чтобы унять кипение крови, стала беспричинно рыться в ящиках огромного секретера, тяжёлого, французской выделки, с дюжиной тайных отделений.
Толстой-Американец продолжал болтать:
— Решено было, понимаешь ты, создать торговую компанию, куда бы вошёл кто-то из русских людей, да из больших людей, облечённых властью и прочими силами жизни… А компанию назвать, ну, вроде «АРА», то есть «Американо-Русская Акционерия». И мне тут же предложили войти туда непременным членом! И подписать всякие бумаги. Такую, например, бумагу, что ежели надобность есть, то корабль той компании может разом поменять на рее американский флаг на русский флаг, а для защиты своих интересов такой корабль имел бы в нутре своём пушки! И от имени русских бы начал стрелять. Флаг-то ведь наш! А ядра — они национальности не имеют!
— Ты подписал такую подлую бумагу?
— Как можно! Я отказался махом, сообщив, что в России меня тут же лишат всего состояния, земель и угодий и вообще — меня там ждёт петля или плаха.
— Кол осиновый тебя тут ждёт! — не выдержала императрица. — Ты сразу скажи — создали американские «фартуки» такую компанию?
— Создали! Но с собрания того я, сразу после своего отказа, был удалён. А потом и отъехал в родные российские просторы, под твою державную руку! Так что ничего более не ведаю. Может, масоны уже продали свои кожаные фартуки мясникам на базаре для дела, а может в них и по сию пору щеголяют по городу Вашингтону. Дураки и есть дураки… Оне…
Императрица перестала беспричинно шуршать бумагами:
— Ну-ка, если тебе есть что ещё сказать, то говори об том собрании!
— Эк! Много чего есть. Да всё мелочи… Ну, образовал это общество ихний президент Бенджамин Франклин, а финансы выделяют, как обычно, всякие Асторы, Мидлены и Зильберманы… И как я понял, они вовсю торгуют… неграми, ваше величество! Нагонят у себя крепчайшего рома целыми бочками, плывут в Африку, там этим ромом потчуют прибрежного чёрного царька, и тот загоняет им на каждый корабль по сто голов негров. Рабов! А корабли у них есть, но мало…
Екатерина остановилась у стола и смотрела на графа Толстого-Американца очень нехорошим взглядом. Под тем взглядом признаешься, что сам негров на водку менял!
Толстой-Американец заторопился говорить:
— …там, на собрании, одна, понимаешь ли, бабёнка, именем Сара, если такое её настоящее имя, воровки той, прости меня Господи!..
— Бог простит, граф, — ты давай, поскорее говори, если по делу!
Толстой-Американец скривил рот, стукнул кулаком об кулак и продолжал ровно, как будто докладывал:
— Та Сара Зильберман, видать, под видом мужика, то бишь, мужиком переодевшись, проехала таким образом через всю Сибирь с какой-то немецкой учёной экспедицией… Учёных развелось, прости Господи…
— Проехала под мужским платьем и что? — напомнила Екатерина.
— А то! Она на том собрании торговой компании много кричала. — Толстой-Американец снял парик и начал им обмахиваться. Больно жарко топили у императрицы последние два года. — И кричала буквально следующее: «Сибирь, — кричала эта жидовка, — слишком большая территория, чтобы принадлежать одной России! Надо Сибирь от России отобрать»!
