Даже такое полное драматизма объяснение не смогло ни на минуту отвлечь пристального внимания водителя от дороги.
– Приехав домой, я принял ванну из томатного сока. Мистер О'Делл объездил три овощных магазина и скупил все банки сока, какие были на полках. Он сжёг мою одежду и кошачью корзину. Когда машина делала кульбиты, их миски гремели внутри, как кубики льда в смесителе для коктейлей. Один камушек попал мне в голову – я до сих пор вычесываю из головы и из усов мелкий гравий.
Квиллер с интересом взглянул в лицо Эддингтона. Тот понимал, о чем шла речь, и только.
– Кошек обрабатывали в клинике, но нет никакой гарантии, что этого хватит надолго. Может, мне следует купить галлон «Олд Спайса». Пока я слежу, чтобы их всё время обдувал ветерок.
Вскоре Квиллеру надоело слушать свой собственный голос, и они поехали в гробовом молчании. Наконец показался особняк Фитча. Эддингтон припарковал машину у чёрного входа в служебном дворике, обнесённом высокой каменной стеной.
«Если бы здесь парковались преступники, – подумал Квиллер, – их машину не было бы видно ни с одной из близлежащих дорог, но с другой стороны, если бы они установили наблюдение из машины, тогда они не заметили бы приближения Дэвида и Джилл».
У Эддингтона имелся ключ от чёрного входа; открыв его, они вошли в просторное служебное помещение – место, где обнаружили тело Харли. Двери вели в кухню, кладовую дворецкого и столовую для слуг. Квиллер нёс плетёную корзинку, Эддингтон – продуктовую сумку; он покопался в ней и извлёк оттуда банку супа и два яблока, которые положил на кухонный стол. Потом направился в большой зал.
Хотя свет в зал проникал через узкие окна, расположенные на высоте тридцати футов, зал являл собой мрачное место скопления дротиков и щитов, масок, барабанов; тут были каноэ, вырезанное из целого бревна, высохшие скальпы, церемониальные костюмы, покрытые пыльными перьями. Квиллер чихнул.
– Где библиотека? – спросил он.
– Я покажу вам сначала гостиную и столовую, – сказал Эддингтон, открывая большую двойную дверь. Эти комнаты были забиты доспехами, тотемными столбами, каменными драконами, средневековыми духовыми инструментами и чучелами обезьян в игривых позах.
– Где книги? – повторил свой вопрос Квиллер.
Открывая ещё одну большую дверь, Эддингтон пояснил:
– А это комната для курения. Харли навёл здесь порядок и перенёс сюда кое-что из своих вещей.
Квиллер заметил носовое украшение корабля, резное и раскрашенное, высотой в семь футов, огромный штурвал лоцмана, бинокль из меди и красного дерева и оригинальный эскиз канонерской лодки тысяча восемьсот пятого года; было совершенно очевидно, что он лучше, чем репродукция Квиллера. Имелось несколько морских трофеев. А на камине, на полках и на столиках стояли модели кораблей в стеклянных футлярах.
Корзинка, которую держал Квиллер, начала подскакивать и раскачиваться в его руках.
Он заметил:
– Коко проявляет живой интерес ко всему морскому. Можно мне его выпустить?
Эддингтон кивнул в знак своего одобрения и удовольствия.
– Энтузиазм – это лихорадка разума, сказал Виктор Гюго.
Коко был в прекраснейшем расположении духа – впервые со времён своего мытарства. Он выпрыгнул из корзинки и стремглав побежал к двухфутовой копии «Баунти» – трехмачтовому кораблю с замысловатым такелажем и медным носовым украшением. Потом рысью бросился к флотилии из трёх небольших кораблей: «Нина», «Пинта» и «Санта-Мария», все на полном ходу, с развевающимися парусами и вымпелами. Когда Коко обнаружил канонерскую лодку девятнадцатого века с медной пушкой, он встал на задние лапы, вытянув шею и загребая лапой воздух.
– Итак, где же библиотека? – спросил в очередной раз Квиллер, засовывая протестующего кота в корзинку.
Библиотека оказалась двухэтажной комнатой, опоясанной антресолями; повсюду стояли книги. Окон не было, чтобы дневной свет не портил старые переплеты, зато висели люстры из искусственного стекла, которые делали тиснёную кожу похожей на золотое кружево.
– Сколько таких книг мы должны протереть? – поинтересовался Квиллер.
– Я протираю несколько сотен зараз. Не торопясь. Я люблю подержать каждую в руках. Книгам нравится, когда к ним прикасаются.
