Перси кивнул:
— По-моему, оно верно передаёт суть: обаяние, уют, вкус. Вы сможете рассказывать о роскошных домах, шикарных квартирах, о символах социального статуса — о десяти процентах элиты, о её образе жизни.
Квиллер теребил свой изувеченный галстук.
— Вам понравится это дело, Квилл, — сказала редакторша женского отдела. — Вы будете работать с дизайнерами, а это восхитительный народ.
Квиллер весь подался к главному редактору:
— Харолд, вы в самом деле хотите, чтобы я этим занялся? Вам же известна моя подготовка! Я не знаю даже азов дизайна.
— Вы прекрасно справлялись с живописцами и скульпторами, не зная азов искусства, — сказал Перси. — В нашем бизнесе знания и опыт порой могут стать лишь помехой. То, что нужно для этой работы, — ни больше ни меньше как опытный газетчик, творческий и находчивый. Если у вас поначалу возникнут затруднения, Фрэн, я уверен, рада будет протянуть вам руку помощи.
Квиллер скрючился на стуле.
— Да, конечно, — подтвердила редакторша женского отдела. — Мы можем работать вместе, Квилл, и я помогу вам избрать нужное направление. — Невзирая на мрачноватую реакцию Квиллера, она продолжала: — Вы могли бы начать, к примеру, с Сорбоннской студии: они работают для светского общества. Потом — Лайк и Старквезер: это крупнейшая в городе дизайнерская фирма! — Она сделала экстатический жест. — Дэвид Лайк совершенно очарователен!
— Пари держу, что он таков и есть, — угрюмо проворчал Квиллер. У него было свое особое мнение о дизайнерах как мужского, так и женского пола.
— Есть ещё и миссис Мидди, которая создает уютные раннеамериканские интерьеры. И есть новая студия под названием «ОРГУР». Она специализируется на Организованном Уродстве.
Затем Перси выдвинул аргумент, куда больше заинтересовавший Квиллера.
— Это назначение потребует большей ответственности, — сказал он Квиллеру, — и, естественно, этому будет соответствовать ваша должность. Вы будете переведены из старших репортёров в младшие редакторы.
Квиллер произвёл быстрый подсчёт и осознал, что новое назначение означает приличное место плюс оклад, достаточный для того, чтобы жить и расплатиться со старыми долгами. Он вцепился себе в усы.
— Пожалуй, я мог бы попробовать, — сказал он. — Скоро ли, по-вашему, я должен начать?
— Вчера! Нам удалось узнать, что «Утренняя зыбь» вылезет со своим приложением к первому октября. Мы должны втихаря перебежать им дорожку.
Решающий аргумент. От перспективы попасть в самую гущу событий чернила в венах Квиллера вскипели ключом. Первоначальный испуг уступил место охотничьему азарту. И когда Фрэн Ангер компанейски ему улыбнулась и сказала: «Это назначение ещё порадует нас, Квилл», он подумал: «Сестрёнка, ручки прочь от моего журнала!»
В тот же день, в час ленча, Квиллер вышел и отметал повышение жалованья, Коко он купил жестянку крабов, себе — новый галстук. Ещё один — красный шерстяной в клеточку.
Надев новый галстук и лучший из двух своих костюмов, Квиллер с некоторым опасением предпринял первую вылазку в дизайн-студию, — он готовил себя к принятию усиленной дозы изысканного и невыразимого.
Он отыскал фирму Лайка и Старквезера на фешенебельной площади, окаймленной специализированными магазинами, артгалереями и кафе. Вход производил сильное впечатление. На огромных двустворчатых дверях экзотически разукрашенного дерева сияли круглые серебряные ручки, большие, как бейсбольные биты.
Ателье представляло собой выставку предметов комнатного убранства, и Квиллер с удовольствием обнаружил, что одна из комнат обита красной клетчатой тканью под стать его галстуку. Над камином, который был обрамлен деревом, источенным морским червем, высились лосиные рога; стояла здесь и софа, обтянутая свиной кожей, обшарпанной, как покрышка списанного футбольного мяча.
К нему приблизился стройный молодой человек, и репортёр спросил, нельзя ли повидать мистера Лайка или мистера Старквезера. После промедления, казалось не сулившего положительного ответа, из-за восточной ширмы в задней части ателье появился седовласый человек. У него были мягкие черты лица и вкрадчивые манеры.
