Я обалдевала от молниеносных перемен в его эмоциональном настрое.
— Разумеется, — ответил капитан. — Готовь модуль.
Ватар убежал вприпрыжку, а я внезапно заметила ещё одну диковинную штуковину, где-то вверху под углом к сфере и на пересечении линий, если мысленно провести их от каждой из видимых галактик. Аккурат в центре. Некий полупрозрачный объект… О величине судить не берусь, на обзоре многое выглядело или слишком маленьким, или, наоборот, большим. А странное тело к тому же едва угадывалось и подозрительно напоминало пирамиду Ориатонцев, вращаясь, в отличие от тех, и мельтеша призрачными линиями рёбер и граней…
— Что это? — удивилась я.
— Пока не знаю, — капитан пожал плечами, так знакомо, что я на секунду уловила в нём прежнего Риго.
Механик сообщил по громкой связи, что модуль заправлен и готов к перелёту. Все, кто был в рубке, поспешили в транспортный. В коридоре Риген вежливо пропустил астроморфов вперёд, а сам чуть задержался и неожиданно повернулся ко мне. Я шла последней. Капитан перехватил меня, легонько придавил к переборке и мимолётно поцеловал в губы.
— Надеюсь, ты не обманулась всем этим официозом, — горячо прошептал он и вдруг подмигнул мне… Пока я очухивалась, в очередной раз, смеющийся Риген утопал далеко вперёд.
Генная инженерия, однако… Творит чудеса.
В раздумьях я доплелась до лифта и спускалась в нём одна-одинёшенька. Это даже к лучшему, было над чем поразмыслить.
В предыдущие дни я штудировала гала-энциклопедию Млечного Пути на предмет ситуаций «музыка и джамрану». Нарыла много интересного. В том числе и то, что джамранские гены живо откликались на музыку, а зачастую и менялись в ответ на яркие мелодические раздражители. Удачно подобранная мелодия существенно усиливала генетическое влечение джамрану, действуя примерно так, как афродизиак на людей.
Любопытно…
Помимо этого, выяснилось множество нюансов. Например, не всякая музыка, а лишь та, к коей джамрану расположен генетически. Тут проявлялись личные ДНК-предпочтения. Одни любили спокойный лёгкий мотив, другие — тяжёлый рок или что-то вроде того. Некоторым нравились вальсы, а иные впадали в генетическое безумие от маршей…
Весьма интригующий и многообещающий разброс!
Кстати, композитная ткань защищала гены джамрану от мелодических воздействий или смягчала и нейтрализовала их… Возможно, поэтому заинтересованный штурман и не подсказал мне самый простой и короткий путь к соблазнению капитана. На корабле Риген всегда носил только композитную одежду. За исключением моего халата, но это было ещё до соглашения.
Да уж… Простой путь — не обязательно самый лёгкий.
Попутно я заглянула и в джамранский словарь-разговорник, тот, что для всеобщего пользования без запрещённых терминов. В разделы обращений, устойчивых оборотов и ругательств. Где-нибудь, да всплывёт. Это штурманское «хадд'эрси» и капитанское «эр-хадда'ж» лишили меня покоя… Назвали не пойми как, наградив незнакомыми эпитетами и не удосужились перевести. Поди-ка разберись…
С Зареком всё оказалось элементарно, однозначно и предсказуемо. Он нарёк меня «своей звёздочкой», что вполне закономерно… Зато этот злодей Риген!.. Выражение, которым он меня одарил, трактовалось непомерно многозначным, даже для русского языка, а в словаре после соответствующих намёков указывалось единственное значение…
«Звезданутой» он меня обозвал, что ли?! И это после всего, что у нас произошло в композитном шкафу?
Обидно… Или мне никогда не постичь всех таинств джамранского языка.
Всё же, нынешнее поведение Риго никак не вязалось с этой пренебрежительной грубостью. Что пока оставалось для меня загадкой…
Модуль попрыгунчика сел на свободную платформу.
— Что дальше? — забеспокоился Черепашкин.
— Думаю, у них всё предусмотрено. Подождём, — Риген сосредоточенно сдвинул брови.
Капитан сидел чересчур близко ко мне, слегка касаясь моей ноги коленом, а руки шипами… Нарочно, скорей всего.
Действительно, из «подковы» выдвинулась прозрачная труба и потянулась прямиком к нам, то есть, не совсем прямиком, а изгибаясь под нужным углом и повторяя конфигурацию модульного шлюза.
