Ишь, чего захотел! Генодевственницу ему подавай!
Я так разозлилась, что требование Ригена снять одежду восприняла как-то отстранённо и без смущения. Яростно стянула с себя всё, кроме композитных трусов и, приоткрыв створку шкафа, с удовольствием швырнула своё барахло в лицо капитану.
К моему удивлению, он даже не рассердился. И как только я вылезла из шкафа, сверкая прежними генетическим параметрами…
— С возвращением, — коварно улыбнулся и подал мне халат.
Не композитный?!
И белые мини-уги.
— У нас завалялись комплекты одежды и обуви для андроидов, — пояснил он в ответ на мой немой вопрос, — универсальных размеров.
Убью штурмана! Если вернётся живым. Всегда существовала вероятность, что кто-то в альтернативной вселенной сделает это раньше меня.
— Вообще-то, мы тут по важному делу, — тактично напомнили мне.
Ах, да! Разглядывать что-то там у капитана в микроскоп.
— Я готова, — ответствовала и мстительно добавила, недвусмысленно оглядев джамрану с ног до головы и задержав внимание в нужной точке. — А ты?
— Конечно, — не моргнув глазом подтвердил он. — Микроскоп я настроил. Идём.
Капитан привёл меня в препараторскую. Никакого микроскопа я там, разумеется, не увидела. Точнее, не сумела определить, что из этих продолговато-вогнутых приборов, встроенных в переборку и стол, микроскоп. Зато мне показали монитор, где явственно мерцало что-то знакомое, плавая в каком-то светящемся растворе.
— Что это?
— То, что я обнаружил на повреждённом генераторе защитного поля. В виде остаточного следа.
— Значит…
— Частицы облака, которое ты неудачно поймала в открытом космосе.
Я пригляделась.
— Узнаёшь? — поинтересовался Риго.
— Так это же…
— Вот именно!
— Ядра-корпускулы, — констатировали мы одновременно.
— Не может быть! — не поверила я.
— Может, — авторитетно заявил капитан. — Немного изменённые и уменьшенные до квантовых единиц, но это они.
Я всмотрелась повнимательней.
— И все разные… Отличаются по форме. Почему? Вот эти более продолговатые…
— До конца не уверен… — задумчиво проговорил Риген. — Но, полагаю, некоторые из них — астероны, а другие фотостероны… Вот, погляди, для сравнения.
Он протянул мне прозрачную чашку с ядрышками.
— А эти у тебя откуда?
Неужели пронюхал, где мой тайник? Не-ет…
— Подобрал на Ориатоне, когда ты отвернулась, и всячески изучил. Так вот, состав ориатонских корпускул и этих квантовых частиц астроморфа во многом идентичен, но не во всём.
— Опупеть!
«О, господи!» — я чуть не выронила чашку и поспешно вернула её Ригену.
— И ты считаешь… Что мы к этому причастны?
— Я не считаю, — мрачно откликнулся капитан. — Мы безусловно к этому причастны. Происхождение астроморфов как-то связано с ориатонцами, а они выжили лишь благодаря нам…
«О сколько нам открытий чудных…».
— Ядрышки… Кто бы мог подумать? — пробормотала я.
— Ориатонцы…
В самую напряжённую минуту кульминационного откровения в лабораторию заглянул ватар.
— Капитан, — Черепашкин заискивающе улыбнулся. — Как там моя…
— Не сейчас, — прошипел Риген, поставил чашу на столик и попытался вытолкать механика за дверь.
Не тут-то было! Черепашкин выпятил панцирь, растопырил конечности, упёршись ими в переборки и заканючил:
— Ты обеща-ал, сегодня, обеща-ал… капи-ита-ан…
— Знаю, — пыхтел Риго, пиная ватара коленом в панцирь. — Зайди ко мне через час.
А я силилась понять, что между ними происходит.
— Сколько можно?! — громко возмущался Черепашкин, не сдвинувшись ни на йоту. — Сколько можно ждать?
— Один час, я сказал, — сквозь зубы бормотал капитан, — нужно ещё время.
— Чем ты занимался, покуда ватар спал? — настырно гундосил механик. — Ватар проснулся и ватару пора спариваться, иначе ватар опять заснёт…
— Не стращай! — фыркнул Риго.
— Да-а… Сам-то хорошо устроился. У тебя есть самка… И та, другая, не в моём вкусе…
Это он о Тиа, что ли?
— Ватар бы и к ней подкатил, за неимением… но и для неё нашёлся самец… А ватар один-одинёшенек!
— С каких это пор он заявляет о себе в третьем лице? — удивилась я.
— С тех самых, что ему надо спариваться, — Риген пожал плечами и оставил бесполезную затею — выпихнуть Черепашкина из лаборатории. — Если он вовремя не удовлетворит половые потребности, то у него возникнут проблемы с индивидуализацией и самоидентификацией.
