— Дело говоришь, — обрадовался механик и снова сгруппировался. — Так ватар ждёт.
Я бы сказала, жжёт.
— Ладно, — капитан махнул рукой и вздохнул. — Иди туда… Знаешь куда, а я за тобой.
Черепашкин вразвалочку, но довольно шустро, устремился куда-то в противоположный конец медотсека. Риго отправился следом, а на пороге лаборатории обернулся и попросил:
— Вэлери, не ходи за мной.
«Ага, как же! Вот теперь по любому пойду».
Я решительно двинулась за ним. Капитан усмехнулся, но удерживать меня не стал.
— Как хочешь. Тебе же хуже. И не говори потом, что я не предупреждал.
Ой-ёй-ёй! Какие мы страшные!.. Ой-ёй-ёй…
Я резко затормозила. Потому что… Мы пришли. Риген выдвинул из стены очередной цилиндрический шкаф, и под восторженные ахи-охи ватара, извлёк оттуда… Ватариху?.. Самку, определённо. Поскольку одежды на особи не было, то я сумела легко это установить, даже со своей дилетантской колокольни.
— Держи, — капитан быстро вручил особь ватару, — и проваливай.
Тот заурчал и вцепился в добычу мёртвой хваткой.
— Активируешь в каюте, — спешно предостерёг механика Риген. — Тут не смей. И не вздумай тащить это на мостик!
— Есть, кэп, — томно проурчал ватар, прижимая к себе ватариху. — Интерактивная? Со сверхаддитивным эффектом? Как в прошлый раз?
— Разумеется, как и заказывал.
— Уррр, — ватар облизнулся. — Они у тебя такие лапушки получаются… Ватар помнит всех и скучает.
— Не забудь. У тебя всего неделя до молекулярного распада.
— Помню-помню… — сопел механик, пробираясь к выходу с вожделенной ношей, а в проёме обернулся и умильно вытаращился на джамрану. — Ватар твой глехам до конца жизни! Переделывай, как пожелаешь!
Зрачки Ригена на секунду расширились и замерцали, а на губах заиграла довольная улыбка… Я сама видела! Тем временем Черепашкин скрылся, волоча за собой самку. Тогда я опомнилась, подбежала к цилиндрическому шкафу и заглянула внутрь.
Пусто… Холодно…
— Какого гатрака ты надеешься там найти? — язвительный голос капитана вернул меня к реальности.
— Э-э… — я пожала плечами. — Гатрака вряд ли, а вот комплект искусственных джамранок или землянок… Может статься. Хотя, кто вас знает.
— Издеваешься? — усмехнулся Риген.
— Не смею, кэп!.. А что это сейчас было? Ватар-андроид?
— Нет, — Риго вздохнул, — и я не хотел, чтобы ты это увидела.
Я уставилась на него.
— Клон?!
— Белковая кукла или белковая подружка… Называй как угодно.
— Зачем?
— Что, зачем?
— Она здесь…
— Разве не очевидно? — капитан, похоже, терял терпение. — Белковых выращивают в условиях дальних перелётов для одиноких представителей вида, которым требуется разрядка… Да кому я это объясняю!?
— Мне! — вспылила я. — Но это же неэтично…
— А при чём тут этика? — удивился джамрану. — И потом, у белковых нет разума. Они всего лишь создают иллюзию разумности, активно реагируя на желания кукловода, и выстраивая линию поведения согласно его предпочтениям. В них заложена интерактивная биомеханическая программа. Но они недолговечны. Распадаются через несколько суток, выполнив свою функцию. Правда, моих экземпляров хватает на четверть фазы, — это прозвучало с какой-то непристойной гордостью. — Самое большее.
До чего дошёл прогресс! Пассивные резиновые куклы трансформировались в белковых интерактивных подружек… Как удобно! Особенно в условиях дальних перелётов. Отходы же потом в утилизатор для обеспечения корабля резервной энергией.
— И белкового друга вырастить можно?
— А тебе надо? — уточнил Риген. — У меня в арсенале есть белковая матрица человека.
— Нет, — спохватилась я и перевела разговор на другую тему. — Что он имел в виду под «ватар твой глехам до конца жизни»?
— То самое. У нас давнее соглашение. Я потакаю его мелким половым капризам, а он предоставляет свой генотип для опытов. По малейшему требованию.
— И как?
— Пока что успешно. Кое-что я в нём усовершенствовал. На долгосрочную перспективу.
— Неужели?! — воскликнула я. — И что это, если не секрет?.. Дай-ка угадаю… Панцирь? Панцирь — результат генной инженерии?
— Не угадала. Я немного подкорректировал его мимику, внедрив соответствующий геном. Теперь зато не перепутаешь, когда он радуется, а когда злится.
