— Нет, — ответил он, — я ничего не вижу. А что вы увидели?
Я с трудом оторвал взгляд от куртки.
— Да нет, ничего, забудьте об этом.
Я сидел и сидел, а мой мозг работал вхолостую. Мне страшно хотелось встать и бегом удрать из комнаты, но как-то я не мог принять решение и заставить себя встать.
— Наверное, мне все же следует что-нибудь выпить, — сказал я.
— Конечно. Вы такой… не в себе. Нельзя сказать, чтобы это можно было поставить вам в упрек. — Он пошел к бару и налил мне стаканчик. — Эти два гада хоть кого привели бы в такое состояние… — он добавил: — Вот извращенцы!
Тут он рассмеялся.
— Знаете, там, откуда я приехал, это слово не всегда означает то же самое, что и тут. Иногда мне приходится следить за собой, когда я говорю, особенно при женщинах.
— Что означает? — спросил я, почти не слушая.
— Извращенец. То, как я узнал это слово, не давало мне оснований думать, что оно имеет что-нибудь общее с сексом. Так у нас говорили, только если кто-то пытался приставать к чьей-нибудь сестренке.
Я с трудом вернулся к разговору.
— А откуда вы? Я имею в виду, где вы родились, на Земле? Вы же не отсюда родом.
— Я из Штатов. Лос-Анджелес, Санта-Моника.
— «Штаты»? Немногие сейчас называют эти места таким образом.
— Мне тоже так думается. — Он принес мне выпить. На сей раз в стакане явно была не безалкогольная бурда. — Я никогда не привыкну называть тот край, где я родился, «Новым союзом демократических республик».
Я взял стаканчик виски и опрокинул его в рот. Я совсем не почувствовал вкуса.
— Нам надо уходить, — сказал я.
Тот, кто лежал возле двери, начал стонать.
— Вы правы. Только вот что нам с ними, черт возьми, делать?
— Оставить их как есть. Упаковать вещички, вы отправитесь в холл к администратору, закажете другую каюту. Скажите, что у вас шумные соседи. Если вам не найдется каюты, можете поселиться с нами в наших апартаментах.
— Хорошая мысль. Спасибо. — Он выволок из-под кровати матерчатый чемодан и стал запихивать кучи туалетных принадлежностей и мятой одежды. — А что, там, откуда пришли эти типы, найдутся еще?
— Да, — ответил я. — И рикки тоже.
— Господи Иисусе, вот от этих меня прямо мороз продирает по коже. Я слышал, что, стоит этим начать за тобой гоняться, они уже не остановятся. Я еще слышал, что… — он остановился, выпрямился и вытер пот со лба рукавом.
— Что такое?
— Проклятая головная боль, — сказал он с болезненной гримасой. — Иисусе! Надо же, как быстро навалилась! Наверное, обо что-то ударился.
Я вскочил на ноги и застыл.
— Пошли отсюда! Сию минуту, — сказал я.
— Да вы просто комок нервов, знаете ли, давайте полегче. Разве вы не заперли дверь? — он нахмурил брови, потер затылок и заднюю часть шеи, потом огляделся. — Вы что-нибудь слышите?
— Вроде чего, например? — спросил я, затаив дыхание.
— Такое противное жужжание. Что за черт?
Следующие несколько минут… а может, часов… мне трудно сказать, чего именно, были словно припомненный сон, потом я словно снова видел сны. Последнее, что я ясно помню, это то, как паренек прижал руку ко лбу и медленно сел на кровать. Я прирос к полу. Постепенно я стал соображать, что вокруг меня были люди, потом — что мои руки схвачены как бы в плотные тиски, потом меня повели по коридору, по бесконечным коридорам. Затем, наконец, привели в другую комнату.
Голоса. Я сидел в кресле, но не мог двигаться, глядя на красивые цветные облачка, которые проплывали у меня перед глазами после яркого света ламп над головой. В первый раз я заметил, что это были не биолюмовые панели, а светящиеся трубки, яркие трубки, утопленные в потолок.
— Как ты думаешь, он знает? — прошептал кто-то.
Еще голос.
— Осторожнее. Он может выходить уже из своего состояния.
Второй голос я узнал. Кори Уилкс.
— Дарла, дорогуша, — сказал первый голос, — ты можешь хотя бы примерно предположить, где находится это существо?
— Нет, — ответила Дарла. — Прендергаст ищет?
— Я понял так, что да. Кори?
— Да, ищет, но экипаж занят, как сто чертей, — сказал Уилкс. — Что-то насчет еще одного корабля, который преследует нас по пятам.
— По-моему, жизненно важно, чтобы мы нашли ее прежде, чем мы доберемся до Морского Дома, — сказал первый голос. — Она могла бы в порту легко убежать с корабля.
