— Да тут ничего такого нет. Как я понимаю, на вашей родной планете на интерсистемном не говорят. А планета эта?..
— Вишну. Там говорят либо по-английски, либо на хиндестани.
— Понятно. — Он неодобрительно посмотрел на меня. — Но интерсистемный так легко учится.
На этом он оставил тему и снова начал есть.
Это, конечно, привело меня в замечательное настроение. Я отпил большой глоток вина, почти безвкусного и слегка кислого.
— Кстати, хотя и совсем некстати, — сказал лысый толстяк в розовом официальном костюме, который сидел напротив меня. — Вы знаете, что корень «системный» в слове интерсистемный никак не соотносится с понятием солнечной системы?
Все глаза устремились на него.
— Вот как, доктор Гутман? — сказал еще один молодой офицер.
— Да. Это обычное заблуждение. — Гутман с хирургической точностью разрезал грудку чего-то смутно птицеподобного у себя на тарелке. — В действительности корень относится к лингвистическим, языковым системам. — Он сунул кусочек мяса в рот и стал медленно жевать. — Просто у всех теперь мышление скорее связывает это слово с планетами, — сказал он, обращаясь больше к самому себе, чем к кому-то конкретному. Его взгляд медленно остановился на мне. — Разве не любопытно?
— Потрясающе, — сказал я и допил вино.
— Джейк, вы хотели узнать, как правильно называется что-то, и не закончили свою мысль, — сказал капитан, чтобы вернуть разговор к прежней теме.
— Да, название того, на чем едет ваш корабль. Это животное-остров.
Прендергаст застыл с вилкой над тарелкой, озабоченно поглядывая на то, что в тарелке было.
— Мы обычно думаем и о металле, и о плоти в этом корабле просто как о двух неразрывных частях одного целого. Стюард!
Стюард ворвался в каюту, словно пуля. Прендергаст протянул ему тарелку, словно на ней лежала какая-нибудь гниль.
— Скажите коку, что если бы я хотел, чтобы мою рыбу настолько прожарили, я бы отдал ее артиллеристам, чтобы они на ней попрактиковались. Принесите что-нибудь съедобное.
— Да, сэр!
— Капитан как раз рассказывал нам кое-что про корабль, когда ты вошел, Джейк, — сказал мне Джон. Прендергасту он сказал: — Мы все пытались понять, как корабль… м-м-м… управляется. Это правильное слово?
— Это так примитивно, что мне почти что неловко вам рассказывать, — ответил капитан. — Между капитанским мостиком и кормой натянут до отказа стальной кабель, а кормовой конец вживлен в череп мегалевиафана. Рулевые — арфи, которые посылают сигналы в мозг мегалевиафана, когда стучат по кабелю. Разумеется, я даю им команды. Но, как бы там ни было, в таких маневрах, как швартовка, мы целиком и полностью должны полагаться на команду.
— Примечательно и впечатляет, — сказал Джон. — Мегалевиафан? Это так вы называете это существо-остров?
— Как все на Акватерре, — сказал доктор Гутман, — или на Плеске, как ее все зовут, нет официального названия. Научного, так сказать. У нас нет ресурсов и денег, чтобы начать здесь развивать науку.
— Но в один прекрасный день мы именно так и сделаем, — сказал с энтузиазмом один из молодых офицеров. — Правильно, капитан?
— Будем надеяться, мистер Понсонби, — сказал капитан, намазывая рогалик. Он посмотрел на Краузе и замер. — Мистер Краузе! Что такое с вашей губой? Ударились о дверь?
Все посмотрели на раздувшуюся багровую губу Краузе. Краузе больше всего хотелось бы сейчас провалиться сквозь землю или вскочить и убежать, но он что-то пробормотал насчет случайного падения.
Мне показалось, что достойным поступком будет прийти ему на помощь и спасти от дальнейшего обсуждения.
— А кому первому пришла в голову мысль, — спросил я капитана, — использовать зверюгу в качестве парома?
— Мне, — ответил прямо Прендергаст. — На этой переправе раньше плавал обычный корабль, и он затонул. Доктор Гутман сказал, что невозможно сделать такой паром с животным без солидного научного подхода. Тут он был неправ. Если имеющиеся данные получены на практике, ими можно воспользоваться. Я возглавил первую экспедицию по изучению мегалевиафанов. Для меня было совершенно ясно, что мы сможем прийти к соглашению с арфи и использовать эту тварь, чтобы перевозить машины и людей через этот участок затопленной Космострады. — Он глотнул вина. — Это стало тем более очевидно, когда мы выяснили, что мегалевиафан питается только раз в году…
