— Правда?
— Они превращаются в замечательных домашних слуг. Их очень немного в этом лабиринте, и я хотел спросить вас, не согласились бы вы ее продать.
— Продать Винни? Мне бы это не пришло в голову.
— Я мог бы предложить неплохую цену. — Он глубоко затянулся сигарой и отхлебнул из стакана, глядя на меня, как на образчик на предметном стекле микроскопа. — Мне показалось, что вы пролетели сквозь портал… как бы это сказать… совсем налегке. Как у вас с деньгами? Вам не надо одолжить?
Аг-га… вот она, приманка.
— Нет, спасибо, пока у нас все в порядке. — Разумеется, нам, возможно, понадобится заработать, но это потом, — сделаем вид, что немножко приманку покусываем.
— Скажите мне, как это вас угораздило пролететь сквозь неизвестный портал? Мне просто интересно. У разных людей разные причины к этому.
— Правда? В нашем случае это просто ошибка. Я пропустил знак, и, прежде чем мы успели сообразить, на нас уже мчались маркеры въезда.
— Ну да, ну да… — он задумчиво попыхивал сигарой. — Некоторые люди специально так делают. Вы это знали? Собственно говоря, с каждым днем у нас прибавляется именно таких. Не спрашивайте меня, как это в земной лабиринт просочились слухи, что здесь есть куда сбежать, но что-то заставляет их приходить к нам. Они хотят иногда выбраться из-под каблука колониальных властей. Свобода, вот что у нас здесь есть. Развитая технология? Забудьте. Что касается современной медицины — то же самое. Тут очень многого не хватает, но если вы не возражаете против более скромной жизни — лабиринт широко открыт для всех. Мы молоды и растем. Множество возможностей себя проявить.
Он откинулся назад и скрестил ноги.
— Вы правы насчет того, что вам в конце концов придется что-то делать насчет денег. Тут высокие цены, поверьте мне. Вам придется всерьез подумать над тем, чтобы продать Читу, я бы даже сделал эту продажу для вас поприемлемее. Я собираюсь предложить вам незаурядную сделку. Тут будет над чем подумать. Я заплачу часть цены в наркотиках.
— Наркотиках?!
— Ну, в этих лекарствах против старения. — Он фыркнул. — Не думайте, что здесь вы получите их так же легко, как и в земном лабиринте.
— Я не могу представить себе, чтобы какие-нибудь лекарства были бы под более жестким контролем, чем антигеронические лекарства, — сказал я. — Мое последнее лечение прошло после четырехлетнего ожидания и кучи всяких разрешений. И стоило это целое состояние.
— Иногда их тут нельзя раздобыть ни за какие деньги, и можно помереть, не дождавшись своей очереди. Но у меня хорошие связи.
— И о какой сумме мы говорим? — спросил я, водя его за нос подольше.
— Я бы мог вам дать, скажем, четверть полного курса. Полную оральную серию.
В темном углу бара квартет музыкантов заиграл немного похожий на латиноамериканский мотив. Инструменты все были прекрасные, настоящие акустические: маримба, маленькие барабанчики и контрабас — кроме свинцового омниклавера. Я какое-то время просто слушал музыку, глядя в окна, которые простирались от пола до потолка, на тихую ночь, на небо и озаренное серебром луны море.
— Пол, четверть курса не окажет на меня никакого влияния, если я не смогу воспользоваться остальным.
— Это все, что я смогу сделать, Джейк. Мы все-таки обсуждаем большие деньги.
— Если ты не сможешь устроить полное лечение, забудь про деньги. Я возьму только лекарства.
— Я не могу этого сделать, Джейк. Как я говорил, мои связи неплохие, но запас лекарств невелик.
— А кто тебе их поставляет?
Он хитро улыбнулся.
— Мой поставщик, просто поставщик, друг. Он хорош. Но условия сделки только таковы. Подумай. — Он выхлебал остатки из своего стакана и вытер пасть рукой. — Давай я тебе свою карточку оставлю.
Он дал мне свою карточку, на которой значилось: «ПОЛ ХОГАН АССОШИЭЙТЕД. Специалист по трудоустройству». Там был еще и адрес в Морском Доме. Я покончил со своим пивом, извинился и убрался восвояси.
Когда я добрался обратно в каюту, там никого не было. Я постучал по смежной двери, но никто не отозвался. Я открыл дверь. Там никого не было.
Я растянулся на одной из широченных двуспальных кроватей, вызвал Сэма.
