— Это мой брат!
Теперь в драку ввязался и Томми. Констебли Нил Макгрэт и Гарри Тодд, крепкие и здоровые парни, могли постоять за себя. Но, завидев суперинтенданта Уотсона, который скорее всего понятия не имел, кто они такие, они автоматически опустили руки. Оба сразу же получили по солидной плюхе и вспомнили, что драка вполне настоящая. Поэтому они тут же забыли об Уотсоне и продолжали борьбу.
Ребус заметил, что один из драчунов держится на заднем плане и не рвется в гущу событий. Готовый в случае необходимости бежать, он при этом держался около двери и бросал взгляды на коридор, где стоял Ребус. Ребус приветственно помахал рукой. Констебль сыскной полиции Брайан Холмс не ответил. Тогда Ребус повернулся и встал лицом к двери в конце коридора. Двери в пристройку. Потом закрыл глаза, собрался с духом, сжал правую руку в кулак и ударил себя в лицо. Не слишком сильно, спасибо инстинкту самосохранения, но и не слабо. Он подумал, что не понимает, как люди могут сами вскрывать себе вены. Потом открыл свои наполнившиеся слезами глаза и потрогал нос. Из обеих ноздрей текла кровь. Он начал барабанить в дверь. Молчание. Он постучал еще. Шум драки достиг своего апогея. Давайте, ребята, давайте. Он вынул из кармана платок и поднес его к кровоточащему носу. Послышалось щелканье замка. Дверь открылась на пару дюймов, и на Ребуса уставилась пара глаз.
— Что такое?
Ребус отступил на шаг, чтобы человек мог увидеть свалку у входной двери. Глаза раскрылись еще шире, потом человек посмотрел на окровавленное лицо Ребуса и еще приоткрыл дверь. Парень был здоровый, средних лет, удивительно лысый для своего возраста. Словно в утешение, под носом у него красовались пышные усы. Ребус вспомнил, как Трейси описывала ему одного из ее преследователей. Этот вполне подходил.
— Нам нужна помощь, — сказал Ребус. — Пойдемте.
Мужчина помолчал, обдумывая ситуацию. Ребусу показалось, что тот собирается снова закрыть дверь, и он уже весь напружинился, но здоровяк перешагнул через порог и прошел мимо Ребуса, который похлопал его по спине.
Дверь осталась открыта. Ребус вошел, нащупал ключ и повернул его. Вверху и внизу были еще и задвижки. Он задвинул верхнюю. Никого не впускать, подумал он, никого не выпускать. После этого, и только после этого, он огляделся. Он стоял на верхней площадке узкого лестничного пролета. Бетонные, ничем не покрытые ступеньки. Наверное, Полетт была права и пристройка действительно не закончена? Однако эта лестница едва ли замышлялась как часть клуба: слишком узкая, похожая на потайную. Ребус стал медленно спускаться. Подметки его взятых напрокат ботинок стучали слишком громко.
Он насчитал двадцать ступенек и прикинул, что находится ниже уровня полуподвала, примерно на глубине подвала или даже ниже. Возможно, городские власти все же ограничили Финли Эндрюса? И, не имея возможности строить вверх, он стал строить вниз. Дверь внизу лестницы также казалась очень прочной. Еще одна структурная, а не декоративная конструкция. Чтобы пробить ее, понадобился бы хороший двадцатифунтовый молоток. Но Ребус потрогал ручку. Она повернулась, и дверь подалась.
Полная темнота. Ребус вошел в дверь. С верхней площадки сюда доходило слабое подобие света, и он попытался разглядеть что-нибудь вокруг. И ничего не разглядел. Помещение, куда он попал, напоминало складское. Большое пустое пространство. А затем зажегся свет, четыре ряда ламп на высоком потолке. Горели они неярко, но полностью освещали зал. В середине — небольшой боксерский ринг, вокруг — несколько десятков стульев с жесткими спинками.
Диджей оказался прав.
Кэлуму Маккэлуму нужны были друзья, любой ценой. Он рассказал Ребусу все о дошедших до него слухах, слухах о клубе в клубе, где пресыщенные и денежные посетители могли делать некие «интересные ставки». Что-то не совсем обычное, сказал Маккэлум. Что-то вроде ставок на двух мальчиков по найму, двух наркоманов, которые за хорошие деньги измордуют друг друга до полусмерти, а потом будут молчать. Оплата деньгами и наркотиками. Теперь, когда появились деньги с юга, ни в том, ни в другом недостатка не было.
