— Зрителей не рассмотреть вообще. Взгляните сами.
Холмс взглянул. Около десятка фотографий. Двое боксеров «веса пера» молотили друг друга на ринге. Бой казался жестоким, но ничего особенного в этих кадрах не было.
— А может быть, Хайд — хозяин боксерского клуба?..
— Может быть, — глухо и равнодушно ответил Ребус.
Он был так уверен, что фотографии, которые он найдет, станут ключом ко всем загадкам. Но ведь Ронни спрятал их. И как спрятал. Должно же это что-то значить!
А тут еще Холмс прилип как осенняя муха:
— А если мы чего-то недосмотрели? Сам пакет? Ткань, в которую он завернут?..
— Не порите чушь, Холмс! — Ребус стукнул кулаком по столу и тут же спохватился: — Простите, ради бога.
— Ничего, — холодно ответил Холмс. — Хотите, я сварю кофе, и мы попробуем рассмотреть их как следует?
— Хорошая идея. — Ребус выпрямился, потом пошел к двери. — Приму-ка я душ. — Он улыбнулся Холмсу. — Представляю себе, как от меня разит.
— Нормально. Здоровый сельскохозяйственный запах, сэр.
Они рассмеялись, вспоминая Фермера Уотсона, и Холмс занялся кофе, с завистью слушая плеск воды за стеной. Он снова подошел к фотографиям в надежде, что сможет чем-то порадовать Ребуса.
Боксеры молодые, снятые с близкого расстояния, почти от самого края ринга. Однако фотограф — предположительно Ронни Макгрэт — не воспользовался вспышкой, положившись на верхний свет. В результате лица как боксеров, так и зрителей получились нечеткими, расплывчатыми, очертания движущихся тел — размазанными. Почему фотограф не включил вспышку?
На одной фотографии правый угол был черным. Что-то заслонило объектив? Проходящий зритель? Чей-то пиджак?
Холмса осенило: пиджак, конечно. Пиджак фотографа. Потому что снимал он украдкой. Из-под полы. Отсюда — низкое качество, сбитый ракурс почти всех кадров. Значит, сняты они совсем не просто так и должны действительно содержать тот ключ, который ищет Ребус. Остается только вычислить его.
Душ превратился в капель, потом смолк, и через минуту Ребус, придерживая на поясе полотенце, прошел в спальню, чтобы переодеться. Он прицеливался ногой в брючину, когда Холмс вбежал с криком:
— Кажется, я понял!
Ребус натянул штаны.
— До меня, похоже, тоже дошло. Пока я стоял под душем.
— А-а…
— Тащите кофе, сядем в гостиной и сравним наши идеи.
Бредя на кухню, Холмс снова задумался, зачем он пошел работать в полицию, когда есть столько других профессий, позволяющих радоваться плодам своего труда.
* * *
Когда он вошел в гостиную с двумя чашками, Ребус расхаживал взад и вперед, прижав трубку к уху.
— Я подожду, — говорил он. — Нет, нет, звонить позже не буду. Я сказал, я подожду на линии.
Беря чашку у Холмса, он закатил глаза, давая понять, что его телефонный собеседник — непроходимый идиот.
— Кто это? — прошептал Холмс.
— Муниципалитет, — ответил Ребус. — Я взял номер у Эндрю.
— Эндрю?
— Эндрю Макбета, бригадира. Пытаюсь выяснить, кто распорядился ремонтировать дом. Вам не кажется интересным это совпадение? Устроить расчистку именно тогда, когда мы собирались хорошенько прочесать местность? …Да, да, я слушаю. А, понимаю. — Он посмотрел на Холмса, но глаза его ничего не выражали. — Но как же такое возможно? — Последовал какой-то ответ. — Да, согласен, это выглядит несколько необычно. Конечно, бывает. Ошибки компьютера… В любом случае спасибо за помощь.
Он положил трубку.
— Вы, вероятно, поняли главное.
— Они не могут сказать, кто распорядился?
— Именно. Все документы в порядке, отсутствует только одна деталь: подпись. Они не могут этого объяснить.
— Что-нибудь написано от руки?
— Наряд, который показывал мне Эндрю, был отпечатан.
— Каков же ваш вывод?
— У мистера Хайда есть друзья повсюду. Для начала в муниципалитете, но, может быть, и в полиции, не говоря уже о более сомнительных заведениях.
— Что делаем дальше?
— Смотрим карточки, что же еще.
Они тщательно и подолгу изучали каждый снимок, останавливаясь то на одной, то на другой детали, выдвигая разные предположения. Поиск был мучительным. И Ребус все время вертел в голове последние, адресованные Трейси, слова Ронни, пытаясь их разгадать. Значение получалось тройное: прячься; берегись человека по имени Хайд; я что-то спрятал. Так многозначно. Так умно. Не
