Ребус поставил ведро на угол ванной, показав знаком, что фонарь надо направить внутрь нее. В свете фонаря блеснули глаза большой толстой крысы, пировавшей на груде гнили. Крыса взвизгнула. Ребус метнул лопату вниз и разрубил животное пополам. Холмс выскочил в коридор и, сняв маску, прислонился к влажной стене. Он хватал воздух ртом, но вонь опять вызывала тошноту.
Вернувшись, он заметил искорки смеха в глазах Ребуса и бригадира. Им случалось видеть и не такое. Однако затягивать свое пребывание в этом милом местечке они не собирались: рабочий держал лампу, а Ребус медленно перекладывал содержимое ванны в ведро. Жидкие нечистоты стекали с лопаты, брызгая Ребусу на рубашку и брюки. Но он не обращал внимание на подобные пустяки. В армии, особенно в спецназе, ему приходилось выполнять работу куда более грязную, да к тому же бессмысленную.
А сегодня он надеялся на успех: ему удастся сдвинуть расследование с мертвой точки.
Холмс потер глаза тыльной стороной ладони. Через открытую дверь он наблюдал за мерным движением теней по стенам и потолку. Лопата зависала над ведром, переворачивалась — плюх! Снова зависала и снова переворачивалась. Перед ним будто проносились видения Дантова «Ада», правда, сильно осовремененные: не хватало только чертей, подгоняющих работников. Впрочем, подгонять их, по-видимому, не было необходимости. Они делали свое дело с видом если не радостным, то… профессиональным. «Господи, — думал Холмс, — избавь меня от этого ужаса. Мне ведь нужно немного: собственное жилье, приличная машина и возможность хоть ненадолго забыть о службе. И Нелл, конечно. Когда-нибудь я расскажу ей об этом, как о забавном приключении».
Пока, правда, улыбаться ему хотелось меньше всего.
Поэтому, услышав смех, он сначала оглянулся по сторонам и только потом понял, что это довольно хохотнул Джон Ребус, который наклонился, опустил руки в ванну и поднял какой-то предмет. Не успев заметить, что руки Ребуса по локоть защищены перчатками, Холмс развернулся и на подкашивающихся ногах скатился вниз по лестнице.
— Есть! — крикнул Ребус.
— Внизу у нас вода и шланг, — сообщил бригадир.
— Идем, — ответил Ребус, отряхивая пакет от налипших на него сгустков. — Веди меня, Макдуфф.
— Моя фамилия Макбет, — поправил бригадир, направляясь к лестнице.
Выйдя на прохладный, свежий воздух, они прислонили сверток к стене и отмыли его при помощи шланга. Ребус впился глазами в свою находку. Красный пластиковый пакет, в какие упаковывают пластинки в магазине, был завернут в кусок тряпки или старую рубашку. Сверху обмотан чуть не целой катушкой скотча, а затем — веревкой, завязанной крепкими узлами.
— Ах, Ронни, маленькая лиса, — пробормотал себе под нос Ребус, поднимая сверток. — Ты был гораздо умнее, чем они думали.
Подойдя к фургону, он стянул резиновые перчатки и пожал руку бригадиру. Они перебросились названиями окрестных пабов и пообещали друг другу как-нибудь пропустить вместе по стаканчику. Потом Ребус направился к своей машине, а Холмс робко посеменил за ним. По дороге назад он не осмелился предложить открыть окно.
Ребус был похож на ребенка, который проснулся утром в день рождения и только что нашел подарок. Он прижимал сверток к груди, еще больше пачкая рубашку, но открывать его не спешил. Он нашел то, что искал; предвкушая главное, он не торопился.
Однако, как только они вошли в квартиру, настроение Ребуса изменилось и он бросился за ножницами. Холмс, извинившись, прошел в ванную и тщательно вымыл лицо и руки. У него щипало даже затылок, и он мечтал залезть под душ и постоять под ним час-полтора.
Из кухни донеслось восклицание, в котором слышались разочарование и досада. Быстро пройдя по коридору, он увидел, что Ребус стоит, опустив голову и оперевшись обеими руками о кухонную столешницу. Вскрытый пакет лежал перед ним.
— Джон? Что-то не так?
Голос Ребуса звучал тихо и устало.
— Это всего-навсего фотографии боксерского ринга. Любительские снимки с какого-то матча.
Холмс почти бесшумно приблизился к столу, стараясь не потревожить шефа.
— Может быть, — предположил он, заглядывая через поникшее плечо Ребуса, — может быть, кто-то в толпе? Этот Хайд может находиться среди зрителей.
